Тайное и явное в жизни женщины

– Что-что?! – не поняла Марина. – Ты сейчас о чём?

– О любви! О чём же ещё? – рассмеялась я. – Все наши беды от неё.

– Вот это ново! – удивилась Марина. – Теперь я тебя не понимаю!

– Длинный это разговор! Но… «Во всём мне хочется дойти до самой сути», – процитировала я Пастернака. – Такой день выпал, подруга.

– Поговорим о свойствах страсти?

– Поговорим!

Глава 15 Сводная кровь

Светлана Леонидовна не раз врывалась в нашу семейную жизнь, словно буревестник. В очередной раз она сбила нас с толку, когда Машеньке исполнилось пять лет. Жили мы у моих родителей и вскоре намеревались приобрести собственную однокомнатную квартирку где-нибудь поблизости. Мать Юры спутала планы, сделав заманчивое предложение. Вначале она пригласила моего доверчивого мужа на предварительное обсуждение проекта одного, позже – нас троих вместе.

Светлана Леонидовна не утратила былого влияния на своего сына! Юра вернулся от матери какой-то иной, словно закодированный неведомым шифром. Я насторожилась.

Всё было обставлено шикарно и выглядело, как долгожданное сближение. Светлана Леонидовна накрыла роскошный стол, одарила небольшими подарочками. Мне – духи, Маше – большую красочную книжку, Юре – галстук. Мило, и по-родственному трогательно.

– Вот что я хочу вам предложить, мои дорогие, – вкрадчиво начала она. – Вот ты, Анна, обижаешься на меня, я знаю. Ну, бываю резковатой, что делать! Меня работа испортила! Но сейчас у меня появилась мысль: почему бы вам ни переехать ко мне? Квартира просторная, полнометражная, не то, что у твоих родителей – типовой панельный домишко! Район хороший. Самый центр. Я прилично зарабатываю, одной даже многовато, так что могу вам помогать иногда. Я убедилась, вы – ребята серьёзные. Ваш брак прочный. Машутка у нас растёт замечательная. А потом ведь всё вам достанется. Начинайте, обживайтесь!

Она зазывно смотрела на нас и лучезарно улыбалась, но её медовые речи меня не увлекали. Со стены строго взирал её двойник – в гостиной висел огромный парадный портрет кисти известного художника Китаева. На нём она была другая, чем в тот момент за столом. Более надменная. Художник мастерски сумел передать её холодную красоту и колкий взгляд снежной королевы. Свекрови вокруг было так много, и она подавляла своей масштабной личностью во всех ипостасях. Мне было бы гораздо комфортней в небольшой квартирке, пусть однокомнатной, но исключительно своей.

Юра считал по-другому. Его тайная идея – совместить в своей жизни и меня, и мать – приобретала реальные очертания. Он дрогнул душой и пошёл на зов крови. Он хотел войти в ту же воду, что омывала его в детстве. В нём, во взрослом мужчине, проглянул маленький доверчивый мальчик.

– Может, попробуем? – с упованием спросил мой немногословный муж по дороге домой.

В краткой Юриной фразе таилось всё: его доброта, скрытая любовь к матери, сыновнее желание сближения с ней, надежды на лучшее для всех нас. Я с грустью задумалась. Его решение читалось по глазам без дополнительных пояснений. Наши мнения досадно не совпадали. Для меня дать согласие означало потерять самостоятельность и независимость. Для него – возможность сохранить скопленные деньги и восстановить тёплые отношения с матерью. Я тогда пошла на поводу у мужа. Я испугалась, что в случае отказа наши отношения разладятся. Я тоже дрогнула душой, поступилась принципами. И мы переехали.

Легко сказать, да не так быстро сделать. Машу пришлось срочно переводить в другой детский сад. Часть скопленных средств мы затратили на косметический ремонт в квартире. Поэтапно перевозили вещи. Приспосабливались к особенностям района. Хоть и центр, но надо было привыкать.

Светлана Леонидовна взирала на нас со снисходительным одобрением. Её план удался. Сама она возвращалась домой довольно поздно, а по выходным отсыпалась. У неё давно сложились привычки деловой женщины, не обремененной семьёй.

Больше всего я переживала за дочь, но она, к счастью, легко освоилась в новой группе детей. Вроде бы всё устроилось, но как-то без отрады для меня. Юра напротив выглядел очень довольным. Мария жила своей эмоциональной детской жизнью, в которой переезд стал просто занимательным эпизодом, переменой декораций. Каждый из нас троих стал отдельным, обособленным индивидуумом. Недосказанность зависла в воздухе, как мерзкая паутина.

Даже очень любящие супруги разнятся по осмыслению окружающей действительности. Многое, что нашим мужьям пустячно, для нас весьма важно. Проблема двух хозяек на кухне не заставила себя долго ждать. Всё, что я готовила, совершенно не нравилось свекрови!

У нас случались такие сцены:

– Это что? – вопрошала Светлана Леонидовна, ковыряясь вилкой в тарелке.

– Фаршированный овощами перец, – сдержанно отвечала я.

– Перец, мам, – миролюбиво вторил Юра. – Полезно и некалорийно!

– Это какое-то блюдо без вкуса и запаха, – грубо заявляла свекровь, но продолжала есть.

Я отмалчивалась, и это тяготило.