Тайное место

– Нет, – Джоанна помотала головой, – я получила ключ уже после того, как мы расстались. И в любом случае он не мог ночью выбраться из школы. Все же, очевидно, нашел способ, но позже, чтобы встречаться с этой жирной коровой, но когда мы были вместе – нет.

– И у него был тайный телефон специально для связи с тобой, да?

– Да. Он сказал, что парни в Колме залезают в телефоны друг к другу, выискивают там всякие пошлости и фотки, – ну, вы понимаете, фотки? От девушек? – Многозначительный взгляд. Я кивнул. – Крис сказал, тамошние монахи тоже шарятся в телефонах, некоторые из них настоящие извращенцы, это вообще ффуууу. Я ему такая: “Эй, если ты думаешь, что получишь фото моих прелестей, извини, тебе придется придумать что-нибудь получше”. Но Крис просто не хотел, чтобы кто-нибудь другой прочел мои сообщения к нему. Мои слова слишком много значили для него, чтобы позволить каким-нибудь придуркам пускать над ними слюни.

Мы с Конвей переглянулись. Ловкий парень был Крис, ничего не скажешь.

– А как выглядел этот телефон? – спросил я. – Ты его видела?

Задумчивая улыбка, затуманившийся взор.

– Точно такой же, как мой, только красный. “Они пара”, – так сказал Крис. – “Как мы”.

Взгляд Конвей: меня сейчас вывернет.

– К чему такие сложности? – с недоумением спросил я. – Почему не рассказать всем, что вы встречаетесь?

Простой вопрос заставил Джоанну нервно дернуться: сохранение тайны явно было не ее идеей. Она глубоко вдохнула и опять вошла в образ.

– Понимаете, это не было обычной подростковой интрижкой. Между нами было нечто особенное, между мной и Крисом. Это было настолько сильно, как, ну я не знаю, прямо как в песнях. Люди такого не понимают. Ну то есть мы, конечно, все равно рассказали бы, через некоторое время. Но не сразу.

Гладко излагает, хорошо отрепетировала. Именно такую лапшу Крис и вешал ей на уши, а потом она вдалбливала сама себе раз за разом, пока бред не зазвучал убедительно.

– А не было никого, перед кем Крис не хотел бы афишировать вашу связь? Ревнивая бывшая подружка, к примеру?

– Нет. Хотя… – Джоанна помедлила, идея ей понравилась. – Хотя должны были быть такие. Понимаете, столько дур дико ревновали бы, если б узнали. Но он никогда ни о ком не вспоминал.

– А как вы умудрялись встречаться тайком, если не могли сбегать из школы по ночам?

– В основном по выходным. Иногда между уроками и домашней работой, но трудно было найти место, где бы нас не заметили. Но вот однажды, знаете маленький детский парк за “Кортом”? Дело было в ноябре, рано темнело, и парк был закрыт, но мы с Крисом перебрались через ограждения. Там была детская карусель; мы сели и… – Джоанна невольно усмехнулась, припоминая. – Я такая: “О боже, поверить не могу, что решилась, ползаю по задворкам в темноте, как какой-нибудь гопник, после такого ты просто обязан мне что-нибудь подарить”. Но я шутила, конечно. На самом деле это было… забавно. Мы так смеялись. Нам было весело.

Короткий смешок. Слабый, жалкий, растерянный, неуместный здесь, на фоне глянцевых постеров и салфеток для снятия макияжа. Совсем не тот смех, которому она научилась от какой-то звезды реалити-шоу; сейчас это была просто Джоанна, настоящая, тоскующая о том вечере.

Вот почему она подглядывала за Крисом и Селеной, гаденько хихикая и глумясь. Иначе смотреть на них было бы слишком больно.

– И что же произошло? – спросил я. – Вы встречались пару месяцев. А почему расстались?

Джоанна вновь замкнулась. Боль скрылась за дежурной фальшивой маской.

– Я порвала с ним. И сейчас ужааасно себя чувствую…

– Но-но, – встряла Конвей, помахивая пакетиком для улик, – факты говорят другое.

– Ты продолжала писать и звонить ему после того, как он перестал отвечать, – пояснил я, и Джоанна стиснула губы. – Что случилось?

Она нашлась быстрее, чем я ожидал. С очередным вздохом:

– Что ж… Крис испугался своих чувств. Я ведь сказала – то, что происходило между нами, это было ни на что не похоже. Настоящий ураган.

Широко распахнутые честные глаза, приоткрытые губы, неестественно высокий голос. Она изображала какую-то телегероиню; понятия не имею, кого именно, я не смотрю всякую муру.

– Многие юноши не могут справиться с эмоциями. Думаю, Крис был просто недостаточно зрелым. Останься он в живых, возможно, сейчас мы бы уже… – Вздох. Взгляд чуть в сторону, под выразительным углом, в неведомое “все могло быть иначе”.

– Ты, наверное, была очень огорчена и обижена на него.

Джоанна надменно тряхнула волосами:

– Я? Да мне было абсолютно безразлично.

– Правда? – изумился я. – Ни за что бы не подумал, что ты привыкла к тому, что тебя бросают.

– Нет, – отрезала она. Быстро же испаряется эта фигня с громадными несчастными глазами. – Нет, меня никто никогда не бросал.

– Кроме Криса.

– Знаете, я бросила бы его сама. Потому и сказала…

– Но как же так? Я подумал, что у вас были глубокие отношения, он просто немного растерялся, потому что был юным и незрелым. Но ты-то достаточно зрелый человек?