Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 1

Девушка зацепилась за сосновый корень и плюхнулась пятой точкой на землю, при падении сделав несколько бесполезных взмахов руками. Продолжая лепетать, Серафима отвесила себе пару звонких оплеух, надеясь, что глаза и рот у Лесника исчезнут, и он снова станет тем, чем был до этого – обыкновенной елью. Однако, вопреки всему, ожидания девушки не оправдались.

– Что ты там кудахчешь? – деловито поинтересовался Лесник. Один его глаз прищурился, а второй, наоборот, стал немного больше.

– Мамочка! – взвизгнула Серафима, прикрывая уши ладонями. – Я тебя не слышу!

От финта, выкинутого реальностью, рассудок девушки слегка помутнел. Он не был морально готов к тому, что подобное может когда-нибудь произойти. Да кто будет готов к такому?!

– Ты что, совсем отбитая? – грубо спросил Лесник. Любезничать он определённо не собирался.

– О-отбитая? – Серафима удивлённо вскинула брови.

– Ну, больная на голову. – ворчливо пояснил Лесник. – Чего разоралась? Вроде не камыш, а шумишь…

Серафима прозрела. В каком бы ужасе она сейчас не пребывала, но её-таки оскорбляла ель, у которой выросли глаза и рот, а сносить всяческого рода унижения от дерева… Да ни в жизнь!

– Слушай ты, деревяшка! – резво подпрыгнула черновласка. – Ты кого отбитой назвал?!

– Ой, не кричи ты так, буйная, – бросил Лесник.

– Будь у меня топор, я бы тебе показала, какая я буйная. Тебе и топор для этого не нужен!

– К чему эти нелепые угрозы? Какие же вы люди злые. Неужели нельзя поговорить со мной тихо-мирно? Без этих ваших нелепых угроз…

Серафима захотела проверить, не чудится ли ей всё это. Она осторожно вытянула вперёд руку, собираясь указательным пальцем потрогать глаз Лесника. Тот быстро разгадал, что с ним планируют сделать, и пронзительно завопил:

– Руки прочь от советской власти! Я сказал прочь!

Одёрнув руку, Серафима пробубнила:

– Он ещё меня называет буйной. А сам-то тоже хорош! Ты своей истерикой всю живность вокруг распугал.

– Я же не пытался ткнуть тебе в глаз веткой, – оскорбился до глубины души Лесник.

– Мне доподлинно неизвестно, что там у тебя на уме. Сейчас ты ничего не делаешь, а потом начнёшь ветки распускать.

– Пф-ф, больно ты мне нужна, – Лесник показал жуткого вида розовый язык. – Я хоть и дерево, но знаю про сто тридцать пятую статью. Откуда?! А вот была бы ты голубой елью или стройной лиственницей, я бы, возможно, за тобой и приударил. Но ты всего лишь самый обычный человеческий детёныш.

– Фу, какой ты вульгарный.

– А ты буйная.

– Повторяешься, придумай что-нибудь другое. Ты разговариваешь с ожившим деревом. Веди себя подобающе – начинай удивляться!

Рот и глаза Лесника переместились по стволу немного вверх, побыли там какое-то время, а затем опять вернулись на прежнее место. Серафима наблюдала за этим как заворожённая, даже жужжащие над ухом комары не могли её отвлечь.

– Ничего я придумывать не собираюсь, – сказал Лесник.

– Я тысячу раз здесь ходила, но никогда не подозревала, что ты живой, – Серафима подумала, что конфликтовать с деревом по меньшей мере глупо.

– Вообще-то, к твоему сведению, все деревья живые. Это на случай, если ты в школе прогуливала уроки биологии.

– Но не все разумные. Ты первый такой. Как же так получилось, ума не приложу…

Серафима строила догадки, но все они были настолько нелепыми и безумными, что девушка постеснялась бы их озвучивать.

– Меня не спрашивай, я и сам не знаю. – пробормотал Лесник. Если бы он мог шевелить ветками, то почти наверняка развёл бы ими, как руками. – Десятки лет я наблюдал за лесной живностью и проходившими мимо людьми, но только сегодня смог заговорить.

– Значит, глаза у тебя и раньше были? – опешила Серафима.

– Нет, не было.

– Но ведь ты сказал, что наблюдал за лесной живностью.

– Я наблюдал чувствами. Или чем-то иным. В общем, я не могу тебе толком объяснить, потому что это не поддаётся объяснению. Однако с высоты прожитых лет хочу сказать, что деревья разговаривать не должны. Как и иметь разума. Это ненормально и вредно для порядка во всём мире.

С последними двумя фразами Лесника Серафима была целиком и полностью согласна. Если каждое дерево и каждый куст станет говорить, то в мире начнётся настоящий хаос. Разумная флора вполне может пошатнуть всю человеческую цивилизацию, как бы абсурдно это ни звучало. Ни тебе дров, ни мебели. Богатое воображение черновласки мигом нарисовало жуткую картину выстроившихся в шеренгу берёз с ружьями наперевес, готовых пойти в атаку на людей. Девушка отогнала от себя нескольких назойливых комаров, вознамерившихся испить человеческой крови, а потом, приложив ладонь ко лбу, изображая попытку серьёзно задуматься, пробормотала:

– Погоди. Если изменения с тобой произошли только сегодня, то тот, кто их проделал, должен находиться неподалёку.

– Мне это кажется сомнительным, – Лесник по очереди моргнул сперва правым глазом, затем левым.

– Сомнительным?

– Что злодей находится неподалёку до сих пор.