Тайное общество

Весь этот путь я проделал смирно и покорно, не показывая своего недоумения от происходящего. Благо мой мозг был затуманен, и я действовал, скорее, подчиняясь своим рефлексам, чем здравому смыслу. В общем, я просто шел за мамой, которая влекла меня за собой, держа за руку. В свою очередь, как я понял потом, моё отрешенное состояние не вызвало у нее удивления, поскольку она вела меня первый раз в первый класс. А перед выходом из дома я сильно капризничал. Очень уж не хотелось идти в школу, где меня уже поджидала злая учительница. В этой связи моя мама решила, что ребенок, устав капризничать, впал в некий транс, вследствие чего на ее вопросы не отвечал и вел себя немного заторможено.

– Здравствуйте дети! – нарочито торжественно произнесла учительница, когда класс наполнился детьми и родителями на три четверти.

– Здр-ра-вс-твуй-те! – прожужжал неровный строй детских голосов. Некоторые родители, машинально и тихо, а другие только шевеля губами и подчиняясь стадному инстинкту, ответили:

– Здравствуйте!

Учительница решила не ждать опаздывающих и начала свою вступительную речь, посвященную первому сентябрю. Её повествование началось с достижений Советского народа на великой стройке коммунизма и немного с борьбы угнетенных народов за свободу и равенство. Я же в это время еще находился в ступоре. При этом, с одной стороны, я реально стал принимать себя за киношного героя, выполняющего специальное задание, который приступил к выполнению этого фантастического задания, но еще не осознавшего полноту всего происходящего. С другой стороны, я был уверен в том, что все это бред, галлюцинация или сон. В последнее время, когда мне снился какой-либо не благоприятный сон, в котором, например, я попадаю в ДТП, я научился прямо во сне заявлять себе о том, что все мне это просто снится, а чтобы избежать этой неприятности, мне нужно, всего на всего, просто проснуться. И я всегда просыпался, испытывая невероятное облегчение. Но, в этот раз эта моя способность не срабатывала, и я продолжал оставаться во сне, то есть в классе. Порой мне казалось, что вот-вот и сейчас, это пройдет, отпустит наконец. Я проснусь! Но ничего не происходило, а учительница между тем завела речь о пользе атеизма. Атеизм тут преподносился как неизбежное благо для общества.

– Глупые люди бегают по полю и кричат: «Бог, дай дождичка, дай дождичка!» – вещала учительница, вскинув руки к потолку и закатив к верху глаза. А дети слушали и смотрели на нее с открытыми ртами.

В моей памяти не отложилось ярких воспоминаний о дне, когда я первый раз пришел в первый класс. Все эти праздники из-за своей однообразности слились в один. Каждый год было одно и то же, даже погода, по-моему, не менялась. Всегда было тепло и солнечно. Единственное, что я запомнил, так это выступление моей первой учительницы, где она с ехидной иронией рассказывала о бегающих по полю людях и просящих дождя. Чаще всего этот эпизод всплывал из глубин моей памяти в лихие девяностые, когда религия вошла в моду не только криминальных авторитетов, но и политиков всех цветов и уровней. И при очередном религиозном откровении какого-либо рвущегося к власти политика, в прошлом активного партийного деятеля и убежденного атеиста, я всегда мог оценить уровень его лицемерия, вспоминая свою первую учительницу и ее фразу: «Бог дай дождичка!».

Это выступление моей первой учительницы, которую, к слову, звали Ниной Павловной, вызвало эффект дежавю. Но образ санитарки в цветастом халате, неожиданно возникший перед глазами, дал понять, что все происходящее, является реальным повтором событий давно минувших лет. Я отчетливо вспомнил больничную палату, где еще находился менее часа назад и моё нелепое обещание, данное той старой женщине с бритвенным станком в руке.

Воспоминания из недалекого прошлого, а теперь можно было с уверенностью сказать: «воспоминания из будущего», помогли мне сбросить оцепенение, позволили руководить своими действиями и давать им отчет. Тем не менее, некоторое время меня преследовало чувство нереальности произошедшего. Происходящее в голове не укладывалось и временами мне казалось, что все это мне снится. Но все же, мне пришлось смириться с таким положением дел. Другого выбора у меня не было, а все мои попытки проснуться от того, что я себя ущипнул, не дали никаких результатов.

Я смирился и стал привыкать к тому, что моё сознание переместилось в семилетнего мальчика, причем в свое же собственное тело. Несомненно, это был я. Маму, свою школу, а затем и учительницу, я узнал сразу. Потом я стал узнавать и одноклассников. Хотя, во взрослой своей жизни, их я уже благополучно забыл, и только старые школьные фотографии могли напомнить мне о том, кто есть, кто.