Тайное оружие Берии. «Собачий спецназ» НКВД

   В октябре 1941 года 9–я рота «Бранденбурга», переодетая в мундиры советских солдат и офицеров, высадилась на парашютах под Москвой в тылу войск Западного и Резервного фронтов. Одной из задач диверсантов был захват и удержание мостов через реки и речки на Варшавском шоссе до подхода танков наступавшего здесь 57–го моторизованного, 12–го армейского корпусов и подразделений дивизии СС «Дас Рейх». Свою задачу 9–я рота в полной мере выполнить не смогла. К примеру, мост через Угру в районе деревни Палатки, который историки и краеведы чаще называют Юхновским мостом, «бранденбуржцы» вначале захватили, но удержать не смогли. Затем снова захватили, но к тому времени мост оказался сильно повреждён. Тяжёлую технику немцы по нему переправлять на восточный берег опасались и вынуждены были навести понтонную переправу. Большинство небольших мостов оказались взорванными отходящими советскими войсками. То же про изошло и со складами боеприпасов и продовольствия, с железнодорожными стрелками и другими объектами, уничтожение и вывод из строя которых прямо или косвенно замедлял темпы продвижения войск вермахта к Москве, затруднял их обеспечение, увеличивал число потерь. 9–я рота впоследствии была выведена в немецкий ближний тыл, доукомплектована, в том числе и из числа советских военнопленных, и активно действовала против партизанских формирований и окружённых советских частей в районе Вязьмы, Дорогобужа м Смоленска. Но это будет уже весной и летом 1942 года. Об этом будет рассказано в своё время и в другой книге.

   Как уже было сказано, Учебный строительный полк особого назначения «Бранденбург-800», о котором в период описываемых событий и сами немцы, особенно из простых армейских частей, знали мало или не знали ничего, будет развернут в штатную дивизию СС. Дивизия получит свои знаки различия, эмблемы на рукав и кепи, а также нарукавную ленту как знак особой доблести, проявле нной в выполнении приказов и заданий фюрера. Но это будет потом. Потом. После Московской битвы. А она в нашей истории только–только начиналась».

Глава 16 - На рассвете

Ковалёв с ходу решение принял. Даром, что ли, в таёжном сибирском краю вырос и сызмальства с дедом и отцом, потомственными охотниками–промысловиками, на зверя ходил. А подрос и сам, уже самостоятельно, счастье своё охотничье в тайге искал. И удача редко изменяла ему. Дед, бывало, восхищался его успехами: «Ну, паря, везёт тебе! Тайга, она того уважает, кто и к ней с уважением относится. Помни это, – и напутствовал внука: – Давай и впредь так. Не подводи нашу фамилию».

   Знатным охотником мог стать Санька Ковалёв. Он со своими лайками на месяц мог забраться к черту на кулички, куда и самые отважные не решались заходить. И все подмечали, как любит и понимает он своих собак. И собаки платили ему любовью за любовь. А важнее, надёжнее и расторопнее четвероногих помощников в таёжных дебрях нет. Об этом каждый бывалый охотник знает.