Тайное становится явным

Ну хорошо, — продолжил Кэллаген, — ситуация не так уж плоха, как это может показаться. Есть два или три момента, которые нас должны беспокоить. Но два из этих моментов в настоящее время имеют отношение только к нам с вами. Первый момент имеет отношение к страховой компании. Должен сказать вам, что здесь нам не нужно волноваться, так как ваш адвокат отозвал иск из страховой компании, объяснив им, что я догадываюсь, где находятся драгоценности, и что мы надеемся их вернуть. Страховая компания не волнуется по другой причине. Перед моим первым приездом в Марграуд я побывал у них и договорился, что буду также представлять и их интересы. Они меня знают, так как раньше я уже работал на их дочернюю компанию. Поэтому здесь все в порядке. Второй момент имеет отношение к полиции. Как вы знаете, к этому делу был привлечен Скотланд-Ярд. А то, что произошло после того, как вы попали в больницу, может их сильно заинтересовать. Если повезет, то они вас не побеспокоят, а если нет, то ясно, как божий день, что они пришлют сюда полицейского, чтобы задать вам кое-какие вопросы. Я думаю, что он должен задать вам только один вопрос, и я собираюсь дать вам на него ответ.

Единственное, что ему захочется узнать — по какой причине вы подменили оригинал, настоящие бриллианты Вендейнов на копию. Запомните следующее: он будет думать, что вы, вероятно, продали оригинал, и, когда копия была украдена, вы подумали, что появилась возможность получить деньги со страховой компании. Мы можем дать ответ на вторую часть этого предположения, сообщив ему, что иск отозван.

А что касается первой части, то причина, по которой вы подменили драгоценности, заключается в том, что вы знали, что ваша дочь Эсме каким-то образом связана с гнусным типом по имени Блейз, который поселился где-то недалеко от Марграуда. Вы опасались за свои драгоценности. Поэтому вы их и заменили.

— А поверят они этому или нет, — заключил Кэллаген с усмешкой, — не имеет значения. Это ваша версия, придерживайтесь ее, и все будет в порядке.

Он взял свою шляпу.

— До свидания, майор, — сказал он. — Не волнуйтесь. Вероятно, вас вообще не побеспокоят. Я думаю, есть вероятность того, что никто никаких вопросов вам не задаст.

Он ушел, и через пять минут «ягуар» на большой скорости двигался по шоссе, ведущему в Лондон. Склонившись к рулю, с неизменной сигаретой в зубах, Кэллаген анализировал возможные случайности.

Но в целом он был доволен.

Кэллаген припарковал машину на Беркли-сквер и направился в расположенный на Пикадилли ресторан Хатчет, где заказал салат из цыпленка и двойное виски с содовой. Покончив с едой, он закурил и принялся размышлять. Его размышления, в основном, имели отношение к участникам событий. Он думал о Ланселоте, о Габби Вентуре и о возможном их сотрудничестве, несмотря на взаимную неприязнь. Он думал об Эсме и о Блейзе. Рупи Феллинер этой чести удостоен не был, как не заслуживающий внимания. Покончив с этим, Кэллаген обратил свои мысли на инспектора Валпертона. Минут пять он размышлял об этом умном и способном офицере, но больше его занимали нюансы характера Валпертона, чем его способности как полицейского.

Валпертон был недоброжелателен, уверен в себе и имел склонность к тому, что называлось словом «нахальство». Но Кэллаген понимал, что после его последнего визита в Скотланд-Ярд, Валпертон, в любом случае, будет более осторожен в обращении с ним. Он будет очень осторожен, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку. Но он совершенно определенно не даст Кэллагену спуску при любом возникновении сомнений.

На фоне всего этого Валпертон еще был очень честолюбив. И именно эта черта его характера беспокоила Кэллагена. Валпертон жаждал успеха и для его достижения мог сделать все, что не выходит за рамки законности. Кэллаген решил, что в этот раз просто необходимо, чтобы Валпертону сопутствовал успех, и он, Кэллаген, должен ему в этом помочь.

Он расплатился и вышел на залитую солнцем улицу. На Пикадилли было все спокойно и пристойно: малолюдно и почти не было машин. Но, несмотря на тяготы войны, люди были оживлены и улыбающихся лиц было больше, чем серьезных.

Кэллаген дошел до Беркли-сквер, сел в свою машину и поехал к дому, в котором размещались его квартира и офис. Припарковав машину за углом, он на лифте поднялся к себе в квартиру, умылся, втер в волосы одеколон, затем спустился на этаж, где располагался офис.

Эффи Томпсон в расслабленной позе сидела в кресле, погрузившись в последний роман «про любовь». На столе перед ней лежала открытая коробка шоколадных конфет. Когда дверь открылась и вошел Кэллаген, она выпрямилась.

Он встал у нее за спиной и прочитал название книги.

— Хороший роман, Эффи?

— Неплохой, мистер Кэллаген. Действие развивается быстро. Мне только не очень нравится, что все герои романа надуманные. В жизни таких не бывает.

Кэллаген сел на стул напротив Эффи.

— Значит, все герои надуманные, — весело произнес он. — Они что, делают то, что не следует, или не делают того, что следует?