Тайное учение даосских воинов

Однажды в Симферополь приехала группа представителей разных стилей из Львова, Харькова, Москвы и Ленинграда. Через общих знакомых они быстро отыскали меня, и мы все вместе отправились в небольшой подвальный спортзал. Сначала мы обсуждали литературу, материалы, различные стили, кто что видел и кто что читал. Потом разговор зашел о спарринге.

Я сказал, что считаю, что часто учебные и спортивные спарринги мешают обучению боевым искусствам, потому что моделируют нереальные ситуации и вырабатывают вредные для боя рефлексы, например, не бить по некоторым зонам или останавливать удар, не касаясь тела противника.

Остальные со мной не согласились. Один из каратистов, в прошлом боксер и самбист, ныне занимающийся несколькими стилями у-шу, очень мощный и великолепно физически развитый, предложил мне бой без правил и ограничений.

— В нашей школе мы деремся в полный контакт и без правил, — гордо сказал он.

— Как же тебе в таком случае удалось сохранить целыми глаза и конечности? — поинтересовался я.

— Кто же бьет по глазам? — удивился он. — Само собой разумеется, что этого нельзя делать.

— А ниже пояса вы бьете? — спросил я.

— Конечно, — ответил он и указал на боковую поверхность бедер.

— А как же пах, коленные чашечки и голень? Туда вы тоже не бьете? Это все чревато сильными травмами, а в реальном бою бьют в самые слабые места. Нужно практиковать специальные типы спаррингов для того, чтобы учиться защищать наиболее уязвимые зоны.

Мой оппонент продолжал настаивать на том, что достаточно развить мощный удар, иметь хорошие физические данные, и можно будет победить без всяких хитроумных техник и особых спаррингов.

Мы продолжали спор, и он настолько завелся, что решил доказать свою правоту чисто физически. По мере разговора он подходил ко мне все ближе и ближе и, наконец, начал толкать меня в плечи, говоря:

— Докажи, что сможешь победить меня, давай проверим.

— Хорошо, — недолго думая, ответил я. — По каким правилам ты хочешь драться?

— Никаких правил. Я докажу, что я прав.

С улыбкой я спросил:

— Куда будем выносить трупы?

На моего противника эта шутка подействовала, как красная тряпка на быка, и он, засопев от ярости, бросился на меня, выдав серию ударов руками и ногами, которую я едва успел отразить подставкой локтей. Те, кто занимались рукопашным боем, знают, что подставка локтя в бьющую конечность очень болезненна для атакующего. Каратист скорчился от боли, его лодыжка покраснела и начала распухать. Кулаки он тоже отбил о мои локти. Конечно, и у меня локти болели, хотя эта боль была гораздо слабее, и я понял, что мне трудно будет отразить еще несколько подобных атак, потому что он двигался быстро и его конечности были действительно очень хорошо подготовлены.

Мой противник застыл на несколько секунд, выставив вперед руку с двумя разведенными в сторону пальцами, как это обычно делают герои фильмов про кунг-фу, и начал сокращать расстояние между нами, скользя по полу и поворачивая впереди стоящую ногу чуть-чуть внутрь, чтобы избежать атаки в голень или в колено. Недолго думая, я схватил его за выставленные пальцы и резко потянул вперед и вниз, одновременно разворачиваясь вокруг правой ноги в сторону моего соперника. Он, закричав от боли, рухнул на колени. Я, перехватив и прижав его пальцы к полу левой рукой, правой рукой стал обозначать свои действия, объясняя всем остальным, как в реальной боевой схватке я бы вырвал ему глаза, раздавил горло, сломал позвоночник. Я слегка надавил на его глазные яблоки. С яростным криком мой противник хлопнул себя свободной рукой по глазам. Но он опоздал. Моя рука уже перекочевала на его горло, и я продемонстрировал движение, которым мог бы вырвать ему кадык, сопровождая это комментариями. Каратист попытался схватить меня свободной рукой, на что я инстинктивно ответил, еще сильнее отогнув его пальцы, прижимаемые к полу. Бедняга распластался на полу, во весь голос крича, что это нечестно, что это плохая уловка, что все это ничего не значит, и в реальной схватке он преодолел бы боль от сломанных пальцев и продолжил бой.

— Согласен, — сказал я и, на всякий случай наступив коленями на его руку, спросил, какими правилами он хочет руководствоваться и каких приемов мы должны избегать. Я отметил, что после того, как я выколол бы ему глаза, он уже не смог бы достаточно эффективно продолжать бой, и я получил бы большое преимущество. Потом я упомянул о способах, не выкалывая глаза отвлекать противника легкими касательными ударами по глазам, лишая его ориентировки.

— Делай что хочешь, но только дай мне до тебя добраться, — завопил каратист.

Мне редко приходилось иметь дело со столь хорошо подготовленными и отчаянными до сумасшествия противниками, и я, испытывая определенный боевой задор, освободил его руку и отскочил в сторону.