Тайной владеет пеон

— Я думал, ты только в кости играешь без риска. Не будь я Катарино Сальгеро, если не помогу маль­чишке. Идем, сеньор. Я тебе не помешаю?

Мастер сбросил с себя белый халат и, придвинув кресло вплотную к зеркалу, вышел вслед за мальчиком.

— Тебе повезло, — сказал ему дорогой Катарино. — Я сто раз проходил мимо этого дома... На дом не смо­три, на окно напротив смотри! В нем появится весе­лая девушка. Она обязательно будет смеяться. Не верь ее улыбке. Как-то я взобрался возле дома на дерево и навел на нее бинокль. У девчонки под рукой два теле­фонных аппарата. Тут что-то не то, сынок. И часовому у соседнего дома нечего сторожить. Там щебень да пе­пел. Он сторожит день и ночь. Вот и прикинь, против кого все это работает. А женщина бьется одна — с тремя детьми. Подлецы, они ее как в клетке держат.

— Хосе хорошо лазает по деревьям, — быстро сказал мальчик. — Хосе влезет на дерево и спрыгнет во двор к несчастной сеньоре.

— Шпионка донесет по телефону.

— Если Катарино Сальгеро ее отвлечет, — лукаво сказал Хосе, — шпионка не успеет донести.

Катарино задумался.

— Нет, — сказал он. — Я не знаю, что тебе нужно от сеньоры. Если только передать ей что-нибудь, найдем  способ получше. Через час она пойдет на рынок. По сре­дам и субботам она всегда ходит на рынок. Я ее вижу через окно, а через минуту мимо шмыгает эта противная телефонная рожа. Придумай, зачем ты подойдешь к сень­оре на рынке.

Они проходили мимо высокой гревиллеи с оранже­выми цветами, и Катарино шепнул:

— Справа — ее дом, слева — рожа.

Хосе действительно увидел смеющееся лицо девушки, прильнувшее к окну: большие глаза и совиный нос. Лицо мелькнуло и исчезло. Катарино не замедлил шаг. Про­плыл зонт, под которым сидел и раскуривал сигарету ча­совой. За его спиной лежали руины. Армасовцев они мало интересовали. У Хосе забилось сердце. Только сей­час он почувствовал, какая смертельная опасность на­висла над женщиной с добрыми глазами матери, над ее тремя детьми.

Мальчик достал из кармана куртки бережно оберну­тую в парафиновую бумагу старинную миниатюру, напи­санную маслом.

— Спросят — скажу: продаю эту штуку. Катарино с удивлением посмотрел на редкий пейзаж Антигуа; он понимал толк в предметах старины и задумался: как к мальчику попала такая дорогая вещь? Но Катарино Сальгеро, первый мастер прически в Анти­гуа, привык смотреть на людей с лучшей стороны и ве­рить им. Хосе произвел на него впечатление честного человека, и он твердо решил ему помочь. Еще раз бросив взгляд на миниатюру, Катарино посоветовал:

— Спрячь. В Антигуа не торгуют этим. Находки несут в музей. Мы придумаем что-нибудь получше.

Маленький рынок гудел, как пчелиный улей. Пекло солнце; торговцы спасались под тентами. Хосе нигде на рынках не видел такого количества кофе, как здесь. Его предлагали мешками, бочками, целыми подводами. Цены на кофе стремительно катились вниз — на Уолл-стрите об этом хорошенько позаботились. Ароматный запах зерен расходился волнами. Никогда гватемальцы не пили хорошего кофе, — лучшие сорта шли на вывоз; первый раз они позволяли себе роскошь отведать свой любимый напиток из урожая высшего сорта «арабика».

В «цыплячьем» ряду Катарино опознал в торговце знакомого и пригласил его на рюмку агуардьенте.

— Мой парень заменит тебя, дружище, — предло­жил он.

Торговец курятиной с охотой уступил свое место Хосе и назвал ему цены. Хосе издали увидел, как, петляя между покупателями, Катарино подошел к седой привет­ливой женщине и что-то шепнул ей. Женщина посмотре­ла ему вслед с удивлением, но, очевидно, запомнила его слова. Не спеша она сделала несколько покупок. Хосе с волнением следил за ее движениями, — ему показалось, что это и есть сеньора Аррьос. «Подойдет, — значит, она, — шептал он, — не подойдет, — значит, не она». Он почувствовал толчок и с трудом удержался на ногах. На него налетел высокий парень и зелеными наглова­тыми глазами осмотрел Хосе.

— Прижмись к стойке! — заорал парень. — Куда вы­ставил ноги, торговец дохлятиной!

Хосе расставил широко ноги, пригнул голову и соби­рался проучить буяна, но тот вдруг заискивающе ух­мыльнулся и растворился в толпе. Через минуту Хосе забыл о нем — и напрасно!

— Выберите мне двух цьшлят понежнее, — раздался рядом с ним мягкий женский голос.

Хосе поднял голову и встретил устремленные на себя внимательные и чуть-чуть грустноватые глаза сеньоры Аррьос. Жарко забилось сердце, а язык словно прилип к гортани.

— Что же вы, сеньор цыплятник? — улыбнулась Ар­рьос. — У меня есть чем заплатить.

— Я не понимаю в цыплятах, сеньора, — тихо про­шептал Хосе.

— Зачем же вы здесь? — нерешительно спросила жен­щина и, словно испугавшись, что вопрос ее может пока­заться нескромным, суховато добавила. — Впрочем, мне это безразлично. Я поищу цыплят у соседей.

— Не уходите, сеньора Аррьос, — взмолился Хосе. — Мне позарез нужно с вами поговорить.

Из-за спины покупательницы выглянуло совиное лицо, и сеньора Аррьос, быстрее, чем Хосе ожидал, ска­зала:

— Нет, вы много запрашиваете. Я посмотрю у со­седей.

Она быстро пошла вдоль ряда; шпионка поотстала.