Тайной владеет пеон

Хосе, дерзко смотря в ее большие неприятные глаза, крикнул:

— Жирные цыплята, сеньора. Покупайте!

Сова смешалась с толпой. Хосе не знал, что и делать, но через несколько минут Аррьос вернулась:

— Откуда вы меня знаете? — слегка задыхаясь от быстрой ходьбы, спросила она. — Только не лгите. У меня и так много врагов.

Хосе показал ей карточку.

— Боже!.. Я подарила ее Вирхилио. Вы видели его?

— Сеньора, у нас нет и минутки, — взмолился Хо­се. — Нужно мне поверить.

— Одно только слово: он жив?

— Ваш муж жив, и на свободе. Он помог мне и моим друзьям. А теперь слушайте... За вами следят... Тор­гуйтесь.

— Два кецаля? — громко спросила Аррьос — Да вы с ума сошли, сеньор торговец! Цыплята меньше по­мидора!

— Зато у них сочное мясо, — закричал Хосе и перешел на шепот. — Завтра на рассвете друзья увезут вас. Приготовьтесь. Все четверо. За вами придут ночью.

— Кто за нами придет? — спросила сеньора. — Как я буду знать, что пришли друзья?

Хосе замялся: об этом разговора не было. Но ведь Карлос сказал, что доведет Аррьосов до сопок он, Хосе!

— За вами приду я, — решил он. — Если что-нибудь не в порядке, разбросайте у калитки желтые цветы кустарника. Я видел его во многих патио.

...Хосе проводил мастера до дверей парикмахерской и, прощаясь, с благодарностью сказал:

— Есть хорошие люди в Антигуа.

— Они есть всюду, — строго сказал Катарино, о чем-то подумал и нерешительно спросил: — Сынок, я не могу тебе помочь дальше? В руках зуд, а приложить некуда. Не выношу я гондурасские рожи.[72]

Хосе ничего не ответил. Казалось, он не слышал.

— Я скажу завтра, — наконец вымолвил он. — Я не самый главный.

— Подождем, — весело сказал Катарино.

Карлос Вельесер ни о чем не спрашивал Хосе. Он был занят своими делами. К нему приходили незнакомые люди, приносили обломки керамики, старинные гравюры, домашнюю утварь с ажурной резьбой или росписью. Но Хосе догадывался, что у посетителей были новости поважнее разбитых черепков.

Наедине они остались поздним вечером. Хосе попы­тался выяснить точку зрения Вельесера на привлечение к побегу мастера Катарино Сальгеро. Карлос вдруг при­свистнул и уселся напротив Хосе.

— Так не пойдет, — решительно заявил он. — Если я буду заниматься всем, я не успею ничего. У тебя есть старший — Педро. Почему ты не разыскал его?

— Я думал, он найдет меня, команданте.

— Значит, ты правильно работал, если он не трогал тебя. Утром свяжись с ним и все выясни. Как выглядит сеньора?

— Она желтее банана.

— Еще бы... Они способны выжать из человека все соки. Но дойти-то она сможет?

— Дойти сможет. Добежать — нет.

— Продумай все так, чтобы бежать не нужно было.

— Команданте, а иначе...

— А иначе не было смысла затевать все это дело. Сеньора должна быть доставлена живой и здоровой.

Карлос знал, что у Педро есть разработанный план, но Хосе был смышлен и мог помочь. Ничего, пусть по­вздыхает и повертится в темноте: у кого хорошая голова и крепкие ноги, тому пора доверять больше.

Хосе не мог заснуть. То он видел перед собою совиное лицо шпионки, то ласковые глаза сеньоры Аррьос. Он не мог составить никакого плана и только к полуночи понял, откуда такая беспомощность. Он не знал местности, не знал дороги к сопкам, не пробрался в руины, среди ко­торых поселилась семья Аррьосов. А ведь в руины можно попасть и с тыла. Как он не сообразил раньше. Засмеял­ся — и, счастливый, заснул.

Первые лучи солнца еще не осветили Вифлеем-отель, когда Хосе уже возвращался из своего утреннего похода. Он побывал на сопках, он облазил развалины вокруг до­мика Аррьосов. План вырисовывался простым и четким, как крыло этой пальмы на фоне светлеющего неба. Кому-то надо будет затеять скандал перед носом у шпионки. Здесь важна минута: только одну минуту шпионка не должна видеть, что делается во дворе напротив — и Хосе мигом выведет всю семью через развалины, — он нашел лазейку. И он понял, зачем часовой поставлен сбоку: из-под его зонта просматривается гребень задней стены. «Ничего, сеньор жандарм, мы заставим вас сбежать с поста. Тоже на одну минуту — больше не надо. И тогда прощайте, сеньоры, мы уже будем далеко». Нет Мигэ­ля — вот кто ему нужен. Хосе взобрался по лесенке на второй этаж отеля. С балкона обернулся. Вот в той сто­роне следующей ночью...

Рассвет занимался. Из кратера вулкана — того, что возвышался правее — поднималась большая белая туча и лениво переваливала через вершину. Два других вели­кана стояли нежные, хрупкие. Медленно и торжественно уходил из долины туман, приоткрывая, как на перевод­ной картинке, кусок за куском чудесный зеленый пейзаж. И вдруг брызнуло солнце.

Хосе снял башмаки и вошел в комнату, стараясь не разбудить своего старшего друга. Но каково же было его удивление, когда он увидел Карлоса Вельесера пре­спокойно беседующим с Педро.

У Хосе не спросили, где он был. Педро лукаво улыб­нулся и ошеломил юного пеона первой же фразой:

— До чего же смешно, леди и джентльмены: Хосе Паса только что лазил там, где я лазил вчера.