Тайной владеет пеон

— Ты призывал проклятья на голову нашего пре­зидента! — кричит Вирхилио. — Ты назвал наших осво­бодителей бандой.

— Где купец и мальчишка? — спрашивает лейте­нант, заметив пустые скамьи.

— Убрались от потасовки в мое купе, — замечает Вирхилио. — Задержанного сдайте в первую же командансию.

Вирхилио раздумывает: успели или нет.

Но, прежде чем последовать за сеньором Молина, восполним некоторые пробелы. Мы расстались с Вирхи­лио Аррьосом в Пуэрто, где Генри Фоджер дал ясно понять, что президент дарует ему жизнь в обмен на старую агентурную сеть. За ним не будут следить; ему предоставляется полная свобода передвижений по стране и широкие полномочия. Но через три месяца он должен передать правительству всех резидентов внешней разведки. Если он нарушит договор, Армас не остановится перед тем, чтобы казнить двух детей дона Вирхилио.

— Нам известно, что ваша семья, — захохотал Фоджер — живет под чужим именем в Антигуа.[55] Пусть судьба племянниц Арбенса не выходит у вас из памяти.

Вирхилио подмывало броситься на Фоджера и за­душить его. Бешено заколотилось сердце. Они высле­дили его семью. Он знал, как обошлись армасовцы с племянницами законного президента: они ослепили их, повырывали у беззащитных подростков уши, повыламывали руки и зарыли по грудь в землю.

Такая же угроза нависла над детьми Аррьоса.

— Я служу тем, кто лучше платит, — ответил Аррьос. — Не жалейте звонкой монеты, и мы стол­куемся.

Аррьосу удалось нащупать старые связи. Разъезжая по центральным департаментам, он убедился, что на время его оставили в покое. Слежки не велось. Од­нажды на развилке двух дорог он увидел мчащуюся машину, которая возле него затормозила. Товарищ, ко­торого Вирхилио знал по совместной работе в столице, скупо передал:

— Между шестым и десятым в Киригуа появится Кондор. Ривера просил его посторожить до столицы. Особенно на перегоне Киригуа — Сакапа. Сделаешь?

— Непременно.

Товарищ захлопнул дверцу:

— Работай спокойно. Семью выручим.

«Где ты сейчас, Карлос Вельесер?» — раздумывает Вирхилио.

Карлос и мальчики торопятся в Сакапа. Первым с поезда прыгнул Наранхо. Отличный пловец, он не раз стремглав летел с высоких утесов в зеленую чащу моря и сейчас повторил один из таких трюков, хотя при этом ушиб ногу. Хосе приземлился вторым. Карлос се­кунду помедлил. Он еще не оправился после болезни. Машинист начал набирать скорость.

— Команданте! — с отчаянием шепнул Хосе. Забросив свое гибкое тело далеко вперед, Карлос оторвался от поручней и прыгнул на песок. Затем он скатился по насыпи вслед за Хосе и Наранхо. Прижав­шись к горячей земле, все трое следили за мелькаю­щими вагонами. Проводник в хвосте поезда махнул им флажком.

 

— Кажется, выкарабкались, — сказал Карлос.

У Наранхо и на этот случай нашлась сказка:

— Черепаха заплыла в пасть к Киту. «Я хорошо здесь высплюсь», — сказала она. Но Кит выплюнул Че­репаху, и, ударившись о камень, она потеряла панцирь. «Зато выкарабкалась», — утешила себя Черепаха.

...Впереди запестрели дома маленького городка, ле­жащего на цветущей равнине у высокого барьера гор. Отгороженный от мира каменными стенами и напоен­ный прозрачными водами горной реки, Сакапа красотой своих уходящих в горы улочек и золотом заката из­давна манил путешественников. Любители народных танцев и шуток специально приезжали сюда на традици­онные карнавалы, а разорившиеся дельцы и уголовники из пограничных городов Гондураса за высокими горами Сакапа укрывались от полиции.

— Пожить бы в таком городке месяц, — мечта­тельно сказал Карлос. — Надышаться горным возду­хом, побалагурить с крестьянами. А что, сорванцы, не остаться ли вам здесь?

Хосе даже остолбенел от такого предложения.

— Сеньор Молина когда-нибудь станет снова сень­ором Вельесером, — лукаво ответил Наранхо. — И тогда мы втроем приедем сюда дышать горным воздухом.

— Я думаю сейчас о Тересе, — объяснил Карлос. — Хочу, чтобы все настоящие люди надышались горным воздухом.

Солнце стояло высоко, золотая пыль носилась в воз­духе, горячий пассат постукивал черепицами крыш. Хо­телось прислониться к косяку двери — вот так же, как эти люди в широких белых брюках и свободно облегаю­щих рубахах — и не думать о том, что за тобой охо­тятся ищейки Армаса, что за твою голову объявлена награда, что тебе нужно отыскать дом, в котором ты получишь на ночь койку и миску вареных бобов...

Навстречу двигалась толпа людей в черных одеж­дах. Впереди — могильщики с лопатами. За ними, с большим крестом в руках, шел юноша и громко насви­стывал веселую мелодию.

— Почему он свистит? — спросил Хосе.

Его вопрос услышал мужчина в круглой шапке и белом переднике. Маленький, пахнущий дрожжами и пивом, он стоял в дверях и провожал взглядом процес­сию. Услышал и вполголоса отозвался:

— В Сакапа люди живут весело, пусть и в свой по­следний путь они уходят, как жили.

— Веселый город, — отозвался Карлос. — Страна плачет, а Сакапа смеется.

Человек в переднике глянул на Карлоса и произнес:

— Смех бывает разный. Говорят, в одном городе у витрины ЮФКО стоял манекен разносчика плодов. А однажды утром манекен оказался с головой одного президента.