Таинства кулинарии. Гастрономическое великолепие Античного мира

У Карла Великого были главные виночерпии, отмеченные королевскими привилегиями и числившиеся среди самых знатных лиц государства. Самый главный носил титул échanson (виночерпия, стольника) короля, звался старшим, лучшим или великим виночерпием. В XV веке échansons выполняли свои обязанности только на коронациях, свадьбах и торжественных выходах короля и королевы. Людовик XVIII восстановил должность premier échanson, упраздненную в 1830 году.

Кроме того, существовал класс несчастных, безвестных, презираемых рабов, чей полезный труд делал их необходимыми и к которым относились почти как к вьючному скоту. В список низших слуг входили:

lecticarii, что носили паланкины с высокомерными матронами или благородными сенаторами к пиршественным залам;

истопники, рубившие дрова, зажигавшие огонь и поддерживавшие его в очаге;

подметальщики, чей беспрестанный труд содержал апартаменты и мебель в чистоте;

мойщики, которые губкой и тряпкой очищали драгоценные столы, украшавшие cœnaculum, или столовую, и которым иногда приходилось ставить на них обеденные приборы.

Этот быстрый набросок позволит читателю сформировать довольно правильное представление о комфорте и роскоши, преобладавших у римлян и примером которых им послужили греки. Вряд ли существует необходимость отмечать, что виночерпии, управляющие, нарезчики блюд и другие домашние слуги в современной Европе выполняют обязанности, аналогичные тем, что выполняли рабы в Италии, но достоинство последних было унижено клеймом рабства и заведенным порядком, в то время как сейчас этими работами заняты обычные граждане.

Глава 34 Гости

Евреи и египтяне омывали ноги гостям, которых принимали в своих домах и предлагали им большие порции еды в знак великого уважения. Эти безыскусные и гостеприимные традиции исчезли вместе с непритязательностью первых веков.

Греки требовали, чтобы их гости прибывали не слишком рано и не слишком поздно. То было правило вежливости, от которого ничто не могло их освободить и которое мы сами соблюдаем в наши дни.

В гомеровскую эпоху каждый получал свою долю мяса и вина, и тот человек, что гордился в те времена своим знанием науки жить, никогда не упускал возможности предложить своему соседу часть своего обеда. Так, Улисс отдал Демодоку половину «говяжьего филея», которую ему подали. Верно, что царь Итаки считался образцом обходительности и деликатности.

Другой обычай (как говорят, принятый лишь в современных тавернах и столовых залах) состоял в том, чтобы разогревать остатки предшествующего пира для других гостей. Это должно быть свидетельствует об очень скудном питании, поскольку греки славились своим чудовищным аппетитом, а их трапезы длились бесконечно. Пир Менелая, отмеченный Атенеем, служит тому доказательством. Вначале они ели, не говоря ни слова, а прожевав непомерное количество пищи, начали вести беседу. Затем, умыв руки, лица и бороды, снова атаковали стол, съев еще более огромное количество блюд, чем на первое. Когда пыл и энергия нападавших, казалось бы, истощились, они с жадностью, почти не переводя дыхания, набросились на новые яства. Они не устояли ни перед чем. Блюда были опустошены. Об их достижениях свидетельствовало лишь несколько оставшихся косточек. Наводящий на грусть, несытный трофей для будущих гостей.

Архестрат, чьи гастрономические аксиомы мы не слишком уважаем, питал неприязнь к пирам, которые устраивали для множества гостей. Ему казалось достаточным пригласить на торжество троих-четверых, не больше пяти, тщательно, искусно подобранных, чтобы тишина поддерживалась так долго, как это необходимо, когда кто-то ест, как сказал Монмор.

Лакедемоняне допускали приглашение пятнадцати гостей, но они избирали «правителя пира», и сей самодержец на час принимал безапелляционные решения по всем вопросам, чтобы не подвергать риску спокойную обстановку во время застолья.

В Афинах было принято собирать гораздо большее число людей. Платон дал ужин для двадцати восьми своих друзей. Сотни граждан часто собирались вместе за общественными трапезами, но в таких случаях посылали магистрата, чтобы он следил за соблюдением благопристойности, умеренности и трезвости.

Римляне же понимали, что по-настоящему жить можно лишь за столом, поэтому тех, кого приглашали на трапезу, они называли conviva (застольный товарищ, сотрапезник) от слов cum vivere (жить вместе, сообща). Очаровательны легкость, доброта, радушие, которые крепнут и находят проявления среди тех, кто ест одни и те же блюда, осушает за дружбу кубки одного и того же вина и расстается с надеждой вскоре вернуться к тем же удовольствиям.