Таинственные чары

С этих пор в доме стали замечать что то странное, как будто что-то невидимое живет между ними и делает во всем помеху. То горшки из печки найдут под печкою, то какая-нибудь посуда вывалится из рук, то какая-нибудь вещь очутится не в том месте, где ей следует быть, так, например, найдут лапоть в горшке со щами. Словом, много бывало таких проказ; между тем подозревать в таких шутках было некого. Стали с соседями об этом деле думать, да гадать с моими батюшкой и матушкой советоваться, говорит Купцова. Подумали и решили позвать колдуна из одной деревни, верст за пятнадцать. «Пусть он дело решит и из сомненья выведет, чтобы и нечисть выгнал и сказал бы кто в этом деле виноват, а то на всех думаю.» Привезли колдуна. А пред этим накрыли на стол, поставили самовар, собрали чай и выставили графин настойки; дом у тетки был зажиточный. Вот входит старик высокий, здоровый, в синем халате, в поярковой шляпе; огляделся и сел в передний угол. Дядя и тетка поздоровались, начали угощать чаем и настойкой и просят помочь горю, о котором ему рассказали.

– Ничево, ничево! Это дело плевое, нам и не такие дела приходилось обламывать, говорит колдун, а сам рюмку за рюмкой отправляет в утробу.

Посидел с полчаса, а может быть более, ничево. Только вдруг все смотрят, на потолке висят пара лаптей и мотаются.

– А, пошучивает. Погоди, погоди! – говорил колдун, – вот я тебя!., – и пропустил еще рюмку. Потом взглянул на шляпу, а она вся изрезана так, что на голову надеть нельзя. Колдун вспылил и начал заговаривать, что-то нашептывая.

Не тут-то было. Лапти упали на пол, а сапоги и шаровары оказались все в ремешки изрезаны. Колдун схватил лапти с пола и опрометью бросился вон; там переобул лапти и пошел без оглядки.

– Что кормилец, помоги!

– Нет, тут посильнее меня, я не в силах, и хвастать нечево. – И ушел.

Погоревали дядя с теткой и решились завтра отправится к священнику и просить его, чтобы он отслужил в доме молебен. Как сказано, так и сделано. С утра прибрали избу, накрыли стол скатертью, приготовили что нужно и отправились к священнику и рассказали в чем дело. Священник уже слышал об этом и тем с большею охотою пожелал исполнить желание, что был хорошо знаком с семейством моего дяди.

Лишь только пришли в избу, священник и причт, в сопровождении дяди и тетки, как увидели, что на печи стоят образа, вынутые из божницы переднего угла и пред ними расставлены свечи.

– Вот тебе и раз! – сказала хлопнув руками тетка.

– Ну, что же, – заметил священник, – на всяком месте владычество Его, – и начал службу.

Прошло несколько времени после этого события; все стало как будто тише.

Однажды летом мы девочки и мальчики деревенские бегали по лугу за деревней, как вдруг увидели между нами девочку, которая с месяц не более, как умерла. Мы маленькие, мало что понимали; видели, что она с нами гуляла и играла и мы ее кликали но прежнему Сашей.

Только некоторые из нас воротились домой и рассказали домашним, как видели Сашу.

Домашние нам стали говорить, что Саша умерла и теперь в земельке; но мы так настойчиво уверяли, что Саша жива, что кто то в деревне из баб и научил нас спросить ее откуда она взялась, если ее недавно схоронили.

Так и было: на другой день опять увидали эту Сашу; она опять стала с нами играть: мы в огарыши и она в огарыши, мы венки плесть, и она…. «Саша! да ведь ты умерла, неужто опять из земли вышла?»

– Нет! я не умирала, я Саша, да не та

– Какая же ты?

– Я та Саша, что живу у Грушиной тетки.

Я как ни была мала и глупа, говорит рассказчица, но подумала, какая же это Саша; у меня такой сестры нет, да у них нет никого.

Теткины дети тоже сказали: «ну что ты врешь, у нас тебя нет, где ты у нас живешь?»

– А я то под лавкой, а то на печи.

– Ну, нет, мы не знаем.

Так с возобновлением игры прекратились расспросы; однако дома опять приступили к расспросам, а теткины дети так по приходе домой даже стали искать под лавками свою Сашу и разумеется, не нашли.

– Саша! да где же ты?

– Я здесь! – раздался тоненький голос в избе и тем кончилось. Все было пересказано ребятишками дяде и тетке и они начали подумывать серьезно об этом странном событии. В следующий день, тетка поручила своим детям расспросить кой о чем странную девочку, и время от времени из расспросов детей получила следующие сведения:

«Я та, – говорила мнимая Саша, – которая у вас постоянно озорничает. Я проклята матерью, меня унес дедушка и вот сюда к вам послал, за то, что хозяйка прохожему не дала воды испить; а попала я к вам, вы меня о ту пору сами видели, я змеей обернулась. А озорничаю я потому, что вы мне ни есть, ни пить не даете; давайте мне помягче спать, ставьте мне под лавку поесть, а то вот я и обносилась…» Девочка показала кой где прорехи на своем белье, и суеверные хозяева действительно каждый день ставили ей пищу и даже дали детское белье и потом дети действительно видели на ней это белье. Но замечательно то, что из больших ее никто не мог видеть, хотя и старались подглядеть; она вдруг превращалась в клуб пыли или в клочок сена, и как вихрь уносилась в сторону и куда-нибудь пропадала.