Таинственные чары

«Я был в графстве Кегнесс, говорит доктор Мекниш (the philosophy of sleep), когда видел во сне родственника, жившего за 300 миль; я видел, что он скоропостижно умер. Я проснулся в неописуемом ужасе. В тот же день, я отправил письмо, в котором шутя говорил о своем сновидении. Правду сказать, я боялся, чтобы не стали смеяться над моею верою в сны. Однако ж, до получения ответа я находился в грустном расположении духа. Я предчувствовал, что должно случиться или уже случилось несчастье, и, не смотря на все усилия, не мог избавиться от тягостной мысли, овладевшей моим умом. Вскоре я получил письмо, в котором говорилось, что родственник, виденный мною во сне мертвым, был поражен апоплексией в тот самый день, когда я имел вышеописанное сновидение».

Древность завещала нам много подобных фактов; таковы: история Симонида, сон двух друзей, которые, прибыв в Мегару, разошлись по разным квартирам; один из них три раза видит своего друга умоляющим о помощи против убийц, бежит к городским ворогам и находит его труп в телеге. (Cicero, de divin. Jib. J. § XXVH, p. 77).

Мы переходим к предчувствиям в бодрственном состоянии тела.

В воспоминаниях слепорожденной, я читал, что одна девушка, жившая в деревне у подошвы гор, могла среди шума различать звуки, незаметные для других. Так, она слышала раскаты грома в Пиренеях, или мерный шаг лошади, которая показывалась чрез несколько часов со всадником.

Такое же развитие в высшей степени замечается и в других чувствах, напр., обоняние доходит иногда до того, что человек называет вещества, лежащие на довольно значительном расстоянии и присутствия которых никто не мог предполагать.

Отвергали атмосферное влияние на известные организации, но многие факты доказывают, что существуют столь впечатлительные натуры, что задолго чувствуют атмосферные перемены.

Не менее интересно поле наблюдений в нравственном мире. Известно, что сильно любящий человек чувствует присутствие любимой особы, хотя и не видит ее. То же самое надобно сказать о ненависти.

К предчувствиям относятся антипатии и симпатии. Неопровержимые факты ставят вне сомнения, что некоторые особы вздрагивают, чувствуя приближение врага или неизвестной опасности. Холодные и серьезные умы отвергают предчувствия в том числе антипатию и симпатию), но многие верят им. В большинстве случаев, предчувствия не оправдываются, но там, где они осуществляются, там они ни что иное, как воспоминание, простая случайность. Тем не менее истинно, что непредвиденное событие, сильное увлечение, живое беспокойство, внезапная перемена привычек, какой-либо страх, порождают в ту же минуту предчувствия, которые нередко не следует отвергать.

Предчувствия большей частью объясняются естественными причинами. Не будучи склонны к чудесному, мы должны однако ж сказать, что есть события, которые, по-видимому, выходят из общих законов, или по крайней мере зависят от малоизвестных соотношений между нравственным и физическим мирoм, от чрезмерной раздражительности нервов, сомнамбулизма, и проч. Если бы мы упомянули всех известных лиц, занимающих высокое место в науке, здравомыслящих, обладающих основательными и весьма обширными сведениями, лиц, имевших предчувствия, то далеко вышли бы за пределы этой книги.

Врач Румбаум, в Бреславле, сомневался в выздоровлении одного интересного пациента и заснул в огорчении. Во сне он видит книгу с подробным описанием лечения. Он следует ему и пациент вскоре выздоравливает.

Гомфри Деви рассказывает, что ему во время болезни явилась очень красивая женщина, с которою он вступил в живой мысленный разговор. В это время Деви почувствовал сильную любовь к одной красавице, которая однако ж нисколько не была похожа на разговаривавшую с ним. Последняя имела темные волосы, голубые глаза и розовый цвет лица, тогда как действительно любимая была бледная, с темными глазами и черными волосами. По мере выздоровления Деви, видение стало реже. Чрез десять лет, когда воспоминание о видении совершенно изгладилось, красивая девушка 14–15 лет воскресила его в памяти Деви. Еще чрез 10 лет, т. е., чрез 20 после болезни, Деви опять захворал и на своем пути встретил особу, которая, так сказать, была воплощением его видения, и которой он обязан был спасением своей жизни.