Таинственные и удивительные истории, произошедшие с жителями старой Москвы, рассказанные очевидцами и пересказанные их домочадцами

— Да какие тут вещи! — сказала Дарья Васильевна. Мебель при квартире. Белье? Так, кому оно нужно после покойника! Разве что книги… Во, смотри, черепашка с пепельницей. Какой красивый гарнитур. Голубое стекло! Занятная штучка! Сундучок, как настоящий кованный, а внутри бархат и иголки с серебряным наперстком. Пара фотографий.

Смотри, красивый был в молодости наш жилец. Да как одет прилично. А это, наверное, его жена? — спросила она, показывая фотографию мужу.

— Да нет, она его постарше будет, да и похожи они. Наверное, сестра! А вот письмо, видно перед смертью кому-то отправить хотел. Еще не заклеил. И адрес не написал. Не успел… Был бы адрес, можно было бы весточку послать о его смерти. Может быть, прочтем письмо? — спросил Григорий Павлович.

— Да ну, что ты! Чужое письмо читать. Давай мы все, что здесь приличного сложим в коробку, а потом, посмотрим, что с этим делать, — возразила Дарья Васильевна.

Все, что было хорошего и ценного, супруги собрали в узел, и отнесли себе в комнату.

— А что будем делать с постелью? — подумала вслух Дарья Васильевна.

— Да позовем дворника, пусть отнесет на помойку и сожжет. И вещи его тоже, кому они нужны? Уж очень старые! — пренебрежительно сказал Григорий Павлович и взялся за угол матраса.

— Смотри, — сказал он, а это что?

Из-под старого матраса выглянула красивая ткань, с застежкой.

— Господи, да что это в ней? Пачки, какие— то!

Григорий Павлович пощупал содержимое мешка сквозь ткань, сделал удивленные глаза и просунул руку внутрь. Он нащупали в нем, что-то бумажное и шуршащее.

Глаза у Григория Павловича округлились еще больше, брови поднялись. Он вытянул руку вместе с той шуршащей пачкой и изумился! В руке была тщательно перевязанная пачка пяти сотенных. А когда чехол был снят вовсе, то оказалось, что матрас был набит деньгами, да в таком количестве, и так аккуратно! Каждая пачка была обернута бумагой, и связана веревочкой.

— Боже ты мой, да он миллионер! И так нищенски жил! Зачем! — ахнула Дарья Васильевна.

— Деньги не наши! Что с ними делать будем? — спросил Григорий Павлович, перебирая пачки денег.

— Давай заталкивай все назад, понесем домой, а потом придумаем! — очень правильно решила жена.

Так чехол и коробка с немногочисленными вещичками Федора Ивановича оказались в доме супругов.

* * *

Расстелив старую скатерть на полу, супруги выложили на нее все деньги.

— Надо бы пересчитать? — спросил утвердительно Григорий Павлович жену.

— Господи денег то сколько! Все всплескивала руками Дарья Васильевна. Тут и на дом и на коляску хватит. И на мебель и на всю нашу старость. Да еще и внукам останется! И Дарья Васильевна уже представила, какой прекрасный дом купят они с мужем, да как удивится их сын, и невестка, когда узнают об их находке. Вот радости то будет! Раньше про такое, только в сказках слышали. Но чтобы им, да такое чудо привалило!

— А Григорий Павлович уже представлял, как важно будет он садиться в свою коляску и ехать в гости к брату из своего дома в Сокольниках.

О, сколько можно было бы сделать на эти деньги! — пронеслось в голове Григория Павловича множество приятных картин…

А где же он эти деньги взял? — вдруг оторвался от своих благостных мыслей Григорий Павлович.

— И правда, где? — призадумалась Дарья Васильевна. Вдруг, он кого ограбил, да еще и убил. А с виду тихий был. Не скажешь. А мы его жалели! Станут убийцу искать, сюда придут. Скажут, кто квартиру его убирал, тот и деньги унес! Да еще и нас на каторгу сошлют. Это на старости то лет! Ой, не приятно! И сыну потом слава плохая достанется! И ничего не докажешь!

— Все может быть. Может, он так хорошо притворялся. Ведь прятал он их зачем-то, вместо того, чтобы в банк отнести. Деньги уж очень большие. Целое состояние! И зачем ему так скромно жить было? Наверное, боялся их тратить, как говорится, на воре шапка горела! — прибавил Григорий Павлович.

— Нет, не будем мы эти деньги брать! Давай в полицию отнесем! — сказала горестно Дарья Васильевна.

И как— то тошно стало на сердце у них обоих, — вот оно богатство, и не возьмешь. Только размечтались, а после таких прекрасных картин, эта жизнь уже какой-то серой показалась. Уж точно говорят, — Мечты, мечты, какая сладость — И подарки не раздарим, и сына не порадуем. И главное дом еще долго не купим!

Завернула Дарья Васильевна деньги в чехол, и отдала в руки мужу.

— Но ведь с другой стороны, мы деньги нашли, никто не видел, может, их там и не было? — сказал Григорий Павлович, принимая деньги. Кто докажет? И потом, они теперь ни чьи, — размышлял он вслух, и как— то веселее делалось у него на душе. И картины новой прекрасной жизни снова возникали в голове.

— Да нет, почему они должны отдать то, что нашли? Сколько этих денег никто не схватывался! Почему сейчас вспомнят?

— Григорий Павлович все бывает! Еще и скажут, что мы его уморили, ведь мы первые его мертвым нашли. Скажут, знали про деньги, — сопротивлялась Дарья Васильевна.

— Кто скажет? Его и урядник осматривал, и доктор. Никаких ран на нем не было. Сам умер! Сердце подвело, — развел руками муж.