Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды»

– Так-так, – сказала она. – Неужто молодняк пошел? Моим воздыхателям теперь все больше за шестьдесят. Входи, мой милый, садись и расскажи о себе. Как мне тебя называть? Ты Джонни, Чарли или еще кто?

Это и правда было поразительно: почти та же самая женщина… только немного темнее, что ли. Тот же добрый юмор и приветливая, теплая кокетливость, что и у сестры, но напряженнее. И костюм у нее был потрепанный и заплатанный – певица, видимо, переживала не лучшие времена.

– Сказать по правде, – молвил Фредерик, – я пришел к вам из-за сестры. Нелли Бадд.

Джесси Саксон широко раскрыла глаза и чуть слышно ахнула.

– Что случилось? – прошептала она. – Что-то ведь случилось, да? Я знала, я знала…

Она бессильно упала на стул. Фредерик тоже сел.

– Боюсь, она в больнице. Вчера на нее напали двое. Она без сознания.

Салли кивнула. Лицо под гримом смертельно побледнело.

– Так я и знала, – слабым голосом произнесла она. – Я почувствовала. У нас всегда это было… каждый чувствовал то же, что и другой. Так вот, вчера у меня был такой ужасный шок, сказать вам не могу… Как будто падаешь, и тебе дурно. Я знала, что с ней что-то случилось – это ведь было утром, да? Часов в одиннадцать?

– Насколько мне известно, да, – подтвердил Фредерик. – Глупо с моей стороны было заказывать шампанское. Может, лучше бренди?

– Шампанское я могу пить когда угодно, – возразила она, – разве что не на похоронах. Тут мы с ней не похожи.

– Да, она как-то сама справляется. Сейчас Нелли в «Гайс-хоспитал», там за ней хорошо ухаживают. Возможно, она уже пришла в себя.

– Послушай, милый, а ты-то кто? – спохватилась она. – Не хочу показаться грубой, но ты часом не полицейский?

Фредерик откупорил бутылку и объяснил ей, в чем дело. Когда речь дошла до транса Нелли Бадд, Джесси кивнула.

– Помню, как же, – сказала она. – Когда она занялась этим своим спиритизмом, я решила, что мне такого добра не надо. Это же чушь сплошная! В этом и была одна из причин нашего расставания. В последнее время мы не очень-то ладили. И кто же с ней это сделал?

– Я, скорее всего, знаю, кто, но не знаю, почему. Слушайте, вот вам моя карточка. Дадите знать, если с вами что-нибудь случится?

– Это уж как пить дать. Завтра вечером я работаю, а потом съезжу навещу ее. Хоть сейчас мы и не близки, сестра есть сестра.

Она взяла карточку и сунула в сумку.

– Кстати, – Фред решил напоследок попытать счастья, – а вы, случайно, не знаете кого-нибудь по фамилии Маккиннон?

Реакция была мгновенной.

– Этот! – воскликнула она с ледяным презрением. – Чертов мелкий гнус! Знаю ли я его? Да уж, я его знаю. Будь он сейчас здесь, уж я бы вышибла из него дух! Маккиннон? Макслизень, вот он кто! Фух! Он, что, тоже в этом замешан?

– Да, но я пока не знаю, как. Сильные чувства пробуждает в людях этот Маккиннон, как я погляжу. Я потерял его след, а ему стоило бы узнать, что случилось с его матерью.

– С какой еще матерью?

– С вашей сестрой. С миссис Бадд.

– Что?!

Она вскочила. Ее пухлое личико исказилось от изумления и ярости.

– Вы сказали, с матерью? Сейчас же объясните, что вы имеете в виду! И не говорите такого без веских оснований!

Фредерик был удивлен не меньше, чем она. Он запустил руку в волосы и не сразу нашелся, что ответить.

– Прошу прощения, – произнес он наконец. – Я-то думал, что Маккиннон – сын вашей сестры. Он сам так сказал.

– Так это он сказал?! Вот ублюдок! Где он? Бог мой, да я сама ему руки-ноги вырву. Как он смеет!

Она села, бледная и дрожащая от гнева. Фредерик поспешил налить ей еще шампанского.

– Вот, – сказал он, – выпейте, пока пузырьки не выдохлись. Так что же на самом деле связывает его и вашу сестру?

– А вы сами не догадываетесь? – горько спросила она.

Он покачал головой.

– Ох уж эти мужчины! Любовниками они были. Любовниками! Я и сама… – Она вдруг разразилась слезами, – была в него влюблена. Как последняя дура!

Фредерик даже рот раскрыл. Джесси Саксон высморкалась, промокнула глаза, сердито отхлебнула шампанского, закашлялась и зарыдала. Фредерик обнял ее – это показалось ему единственным разумным действием. Всхлипывая, она привалилась к нему, а он гладил ее по голове и разглядывал грязноватую тесную гримерку: зеркало с трещиной, выцветшие шторы, ящичек с гримом на столе, коптящую масляную лампу… Тут могло бы быть даже уютно, если есть с кем разделить соседство; или волнующе, если делаешь первые шаги на сцене. Но могло быть и ужасно одиноко – если ты Джесси Саксон. Он покрепче обнял ее и тихо поцеловал в лоб.

Придя в себя, она легонько оттолкнула его и снова вытерла глаза – поспешно и сердито, а затем рассмеялась резким и горьким смешком.

– Сорок четыре года стукнуло, а реву, как девчонка… И ведь мы из-за него ссорились! Можешь себе представить? Сейчас-то кажется, что это так унизительно… Когда речь о любви, все мы становимся дурами. Но ведь без нее мы были бы машинами… или лошадьми, уж не знаю… Так что ты там спрашивал, милый?

– Я хотел узнать о Маккинноне. Он… мой клиент.

Они сидели на маленьком жестком диванчике. Он перегнулся через нее и налил еще шампанского.