Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса

Плащ на ней был сильно поношен, шляпка давно вышла из моды, и в подошве правого башмака протерлась дырка. Но это ее нисколько не беспокоило: никаких луж на дороге не было, в воздухе веяло удивительной весенней свежестью, и молодой человек в соломенной шляпе одарил ее, что называется, заинтересованным взглядом. В общем, Бекки чувствовала себя великолепно. Она была взрослой, независимой женщиной – ну, или почти. С высоко поднятой головой она прошла мимо самонадеянного юноши, не удостоив его взглядом, и, сверившись с названием улицы, повернула направо, на бульвар, застроенный богатыми особняками.

Немецкий был первым языком Бекки. Вторым был английский, третьим – итальянский, четвертым – французский, пятым – испанский; она изучала русский язык и умела ругаться по-польски и по-литовски. Она жила с матерью и бабушкой в скромном пансионе в самой небогатой части Мейда-Вейл, где ее мать работала иллюстратором скандальных журнальчиков и дешевых романов. Они жили в этом районе с тех самых пор, как были вынуждены эмигрировать из своей страны в Центральной Европе; Бекки тогда было только три года. На плаву их держали собственное трудолюбие и помощь местной эмигрантской среды – бедной, шумной, сварливой и отзывчивой общины разносторонне одаренных людей почти из всех стран Европы. Разговаривать на нескольких языках для Бекки было так же естественно, как самой зарабатывать себе на жизнь, и соединить две эти вещи было вполне разумно.

В то же самое время Бекки страдала из-за того, что ей казалось несправедливостью судьбы. И хотя у нее была неромантическая внешность – слишком пухлые, ежеминутно готовые вспыхнуть румянцем щеки, черные, блестевшие любопытством глаза и копна непослушных темных волос, – ее мятежная душа жаждала романтики и приключений. Увы, единственным ее приключением был роман с мальчишкой из мясной лавки, случившийся, когда ей было двенадцать лет. Он уступил ей сигарету в обмен на поцелуй, прибавив, однако, что женщинам опасно курить, от этого они могут рехнуться. Они спрятались в кусты и стали курить попеременно, и Бекки стошнило прямо на его ботинки (и поделом!). Но ей хотелось иного. Бекки мечтала о кортиках, пистолетах и бутылках рома, а вместо этого ей приходилось иметь дело с кофе, карандашами и неправильными глаголами.

Впрочем, она умела находить утешение и в глаголах. Бекки была совершенно зачарована тем, как работает язык, и, раз уж ей не довелось жить вольной птицей в сицилийских пещерах, она была готова с головой окунуться в изучение лингвистики и филологии в университете. Но это стоило денег. И девушке приходилось делать то же, что и многим ее соседям-эмигрантам: давать объявления, предлагая свои услуги в качестве наставницы в немецком и итальянском.

Долго ждать ответа ей не пришлось.

Хотя ответ был довольно необычным. Молодой джентльмен, настаивающий исключительно на английском языке как средстве общения (хотя Бекки и ее мать сразу поняли, что его родной язык – немецкий), приглашал ее в свой особняк на Черч-роуд, номер сорок три, в Сент-Джон-Вуде для ежедневных занятий с мисс Биван. Деньги он предлагал немалые, при этом он явно смущался и говорил тихо. Бекки с матерью провели немало часов, обсуждая своего будущего работодателя. Бекки была уверена, что он анархист; ее мама столь же уверенно стояла за его благородное, если не княжеское, происхождение.

– Я-то повидала в своей жизни князей, а ты нет, – говорила она. – Поверь мне, что это князь или принц. А что до нее…

Насчет мисс Биван у них не было ни единой догадки. Молода ли она, стара? Быть может, это ребенок? Или обольстительная шпионка?

«Ничего, – думала Бекки, – скоро все разъяснится». Она повернула на Черч-роуд и уже готова была войти в калитку дома номер сорок три, за которой виднелась обсаженная пышными лаврами дорожка, ведущая к красивому белому особняку, как вдруг чей-то голос ее окликнул:

– Простите, мисс…

Девушка остановилась в удивлении. Это был тот самый молодой человек в соломенном канотье. Как же это он ее обогнал?

Юноше было чуть больше двадцати, лицо его казалось живым и умным, зеленые глаза ярко блестели, а волосы были того же цвета, что и шляпа. В нем было что-то странное: судя по его внешности, он был настоящим джентльменом, но в его чрезмерной бойкости угадывалось близкое знакомство с конюшнями, черными лестницами и дешевыми забегаловками.

– Да? – обернулась девушка.

– Вы случайно не знаете юную леди, что живет в этом доме?

– Мисс Биван? Честно говоря, еще нет. Меня пригласили заниматься с ней немецким. А кто вы такой? И зачем вам нужно знать?

В ответ молодой человек вынул из жилетного кармана визитную карточку, которая гласила: «Дж. Тейлор, частный детектив», – после чего следовал адрес фотографической фирмы в Твикенхеме. На Бекки моментально повеяло ее романтическими снами.

– Вы детектив? Что же такое вы расследуете?

– Похоже, ваша мисс Биван именно тот человек, которым я интересуюсь, – ответил он. – Простите, что отнимаю у вас время. Могу ли я узнать ваше имя?

– Мисс Ребекка Винтер, – церемонно ответила Бекки. – Извините, меня ждут.