Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса

С тех пор Оттокар больше не совался в Рацкавию, и, видя его уважение к победителю, прочие охотники до легкой добычи тоже стали не в пример почтительней. Отныне и навеки над Эштенбургской скалой реял Адлерфане – знамя Красного Орла. Все знают, что сказал Вальтер фон Эштен: пока орел летает, Рацкавия будет свободна. Лишь в двух случаях знамя покидало свое место: когда оно нуждалось в починке (ныне ни одной ниточки старой в нем не осталось, и все-таки это то же самое знамя) и еще во время коронации – полотнище освящали в кафедральном соборе, и потом новый король на руках нес его обратно через древний мост к Эштенбургской скале. Вот почему короля Рацкавии иногда называют Адлертрегером, то есть хранителем Орла. Для жителей страны Красный Орел не просто флаг, это сама их душа. Если когда-нибудь он упадет и коснется земли… Об этом даже страшно подумать.

Королевство никогда не было особенно процветающим. Когда-то в Карлштайнских горах существовали рудники, где добывали медь и немного серебра, но примерно двести лет назад рудник начал истощаться, по крайней мере что касается медной руды. Углубляясь дальше в породу в поисках нужного металла, рабочие наткнулись на другую руду, похожую на медную, чьи испарения были ядовиты. Рудокопы прозвали ее купфер-никель, или дьявольская медь, и избегали ее трогать.

Много позже кто-то открыл, что эта вредоносная руда состоит из мышьяка и неизвестного ранее металла, который был назван никелем. В начале девятнадцатого столетия ему было найдено применение, и рудокопы Карлштайнских гор снова взялись за молоты и буры.

Веками Рацкавия не представляла особого интереса для соседей, и ее оставили в покое. Люди доили коров, пасущихся на горных склонах, делали вино из чудесных лоз, росших в Эльпенбахской долине, охотились в лесах. В столице страны, Эштенбурге, был оперный театр, где когда-то дирижировал композитор Вебер. Столица гордилась своим собором и симпатичным дворцом в стиле барокко, украшенным фантастическими колоннами, фонтанами и белой, как сахарная глазурь, лепниной. При дворце был парк с павильоном-гротом, построенным одним рацкавийским королем, немного повредившимся в уме; впрочем, как все сумасшедшие короли, он был совершенно безобиден. В 1840-х годах представители молодой аристократии, уставшие от однообразной атмосферы королевского двора, попробовали учредить модный курорт целебных вод в деревушке Андерсбад, в глубине Эльпенбахской долины. Там работало казино; Иоганн Штраус выступал там со своим оркестром, он даже записал по заказу «Андерсбадский вальс» – не особенно удачный. Туристов было немного, хотя случалось, что туда проездом заезжал какой-нибудь герцог или даже король, но не так часто, чтобы разрушить мирное очарование этого уголка.

В сущности, Рацкавия была одним из самых уютных мест в Европе. Густые романтические леса, живописная Эльпенбахская равнина, Эштенбург со своей знаменитой скалой и знаменем, с витающей в нем атмосферой музыки Средневековья и барокко; Андерсбад, провинциальный и забавный, хорошее пиво, много дичи и добрый, дружелюбный народ.

– Судя по всему, очаровательная страна, – заметила миссис Голдберг. – Почему же вы там не живете?

– Мы, то есть моя мама, бабушка и я, оказались изгнанниками не по своей воле. Когда я была еще девочкой, мой отец с некоторыми из своих друзей – он был адвокатом – попытался учредить политическую партию. Либеральную партию. Они хотели внести в жизнь страны некоторые элементы демократии, ведь в стране не существовало ни парламента, ни сената – ничего. Но его посадили в тюрьму, где он заразился тифом и умер. Тогда мама привезла нас с бабушкой сюда. Она не хочет возвращаться. Конечно, порядки там сделались чуть более демократичными, но по-прежнему существует большая опасность со стороны двух великих держав.

– Чего же они хотят?

– Им нужен никель. Из него, кажется, делают какой-то сплав, необходимый для пушечных стволов, оружейной брони и так далее. Обе державы точат когти на эту добычу. Германия могла бы захватить всю страну за полтора часа, и Австро-Венгрия то же самое, но тогда другая сторона может разозлиться – и начнется заварушка. Так что пока они не решаются. Но мама считает, что нам безопаснее оставаться здесь.

– Она, наверное, права, – сказала миссис Голдберг. – Но Аделаида, бедная малышка! Выйти замуж за этого принца… – Она озабоченно покачала головой.

– Брак, вероятно, останется морганатическим.

– Каким-каким? – не понял мистер Тейлор.

– Законным, но с определенными ограничениями, – пояснила миссис Голдберг. – Если у них будут дети, они не смогут наследовать трон. Правильно?

Бекки кивнула.

– В Рацкавии был король по имени Михаэль Второй – тот самый, который построил павильон-грот. Он хотел жениться на лебеде, и ему разрешили, но при условии, что брак будет морганатическим.

– Разумно, – сказал мистер Тейлор. – Не сажать же цыпленка на трон. Но что за удивительное совпадение: принц Рудольф нанимает учительницу немецкого языка для своей жены, и она оказывается его собственной подданной.