Таинственные земли

Несколько минут в комнате были слышны лишь отдаленный шум прибоя, налетающего на берег с неутихающим гневом, и шорох листьев на ветру. Рэп постепенно привыкал к магии, самые невероятные события теперь стали для него привычными, и он ничуть не удивился, когда над ковром появилось едва заметное сияние, которое наконец превратилось в невысокую женщину.

Если бы он не ждал Блестящую Воду, он не узнал бы ее. При прежних двух встречах с Рэпом Хранительница была облачена в длинный балахон из дубленой кожи, который носили все женщины гоблинов, а теперь на ней оказалось легкомысленное белое платье, короткое и без рукавов. Оно переливалось, словно трава, осыпанная росой, тысячами мелких блесток, а может, драгоценных камней, но вместе с тем было измято и запачкано землей. Из-под короткого широкого подола платья торчали голые ноги, костлявые и бесплотные, как у краба, обутые в неуместно тяжелые башмаки. Ее грязноватые руки и плечи были тощими и сморщенными, грудь — плоской и обвисшей. Составляя нелепый контраст с зеленоватой кожей гоблинов, ее роскошные, молодые пепельные волосы искрились под фонарями. Они были собраны узлом на макушке и заколоты гребнями из слоновой кости — но, должно быть, некоторое время назад, поскольку прическа растрепалась, из нее выбились длинные пряди. Впечатление было смехотворным: казалось, старая карга превратила себя в девочку-подростка, чтобы идти на бал, а затем по недосмотру отчасти вернула себе прежний облик. Судя по виду прически и платья, бал продолжался несколько дней. Но самое странное зрелище представляло бледно-розовое пламя над левым ссутуленным плечом волшебницы. Оно мигало, несколько раз меняло цвет, приобретало очертания небольшой зверюшки, свернувшейся в клубок. Но и при этом оно светилось, и дальновидение позволило Рэпу уловить странное присутствие чего-то живого.

— Ну и ну! — воскликнул волшебник. — Зачем волшебнице Севера понадобился дракон?

Блестящая Вода обернулась к нему. Язычок пламени на ее плече стал ярче и прильнул к плечу, словно боясь свалиться.

— Это подарок! — пронзительным голосом объяснила она. — Разве она не чудо? Я назвала ее Прелестью. Ее подарил мне Литриан.

Явное безумие волшебницы встревожило Рэпа. Но Зиниксо как ни в чем не бывало подбоченился и подался вперед, усмехаясь гостье.

— Как мило! Никогда не слышал, чтобы Юг кому-нибудь дарил драконов. Неужели этот исключительный подарок скрепил какую-нибудь тайную сделку?

— О нет! — захихикала старуха. — Нет, нет, нет! Он знает, что нравится мне, вот и все. А такие огненные птенчики бывали у меня и прежде — задолго до того, как ты родился, сынок. Она совсем малютка, только что вылупилась. Знаешь, держать их при себе можно совсем недолго! Или понадобятся слишком широкие плечи!

Она вновь зашлась в визгливом хохоте и погладила язычок пламени, словно котенка. Пламя стало голубым, и Рэп почувствовал, что оно мурлычет. Дальновидение было тут ни при чем — просто помогло то, что он хорошо понимал животных. По-видимому, пламя было живым или достаточно живым, чтобы Рэп понимал его чувства, но ощущение было горьковатым и чужим, со странным металлическим привкусом. Рэп поспешил забыть о нем.

Но забыть истории о драконах и металле ему не удавалось, а здесь, в этом строении, должно быть немало металла. Гвозди, фонари… он поднял голову и взглянул на фонари., покачивающиеся на ветру. Они выглядели так, словно были сделаны из золота или по крайней мере отделаны им. Еще хуже: в сказках говорилось, какие страшные события происходят, когда драконы находят золото.

— Ну, посмотрим! — Волшебница повернулась и огляделась. — Я не бывала здесь со времен Хо-Илта. Мало что изменилось — судя по виду, мебель та же самая. Мы ели манго на вот этом диване и обменивались заклятиями страсти. Где это ты… А, Птица Смерти! С тобой все в порядке, дорогой?

Тяжело ворочая ногами в просторных башмаках, волшебница сошла с коврика и направилась к Маленькому Цыпленку, который застыл в кресле, в недоверии широко раскрыв рот и глаза.

Зиниксо вздрогнул, словно от удивления.

С невероятным проворством волшебница обернулась, и пламя на ее плече на миг стало оранжевым.

— Прекрати сейчас же! — велела она, — С гостями так не обращаются!

Последовала пауза. Волшебник обнажил зубы, напоминающие ряды могильных камней. Он затвердел, как гранитная глыба, и его юное лицо влажно заблестело в свете раскачивающихся фонарей. Щеки побледнели как мел.

Внезапно он превратил гримасу в циничную и хищную улыбку и шутливо поклонился, не сводя глаз со старухи.

— Разумеется, бабуля. Но и сама будь осмотрительнее.

— Еще бы! — отозвалась Блестящая Вода. — А это… — Малыш дракон вспыхнул зеленым огнем и вспорхнул с ее плеча, беспорядочно трепеща огненными крыльями. — О, будь осторожна, Прелесть!