Таинственный город

Женихи той весной к ним в дом и впрямь повалили гурьбой. Одни за одним, одни за одним. И все сваты женихов хвалят. И красавцы они. И работящие. И умельцы то на все руки. И охотники, рыбаки, плотники. А женихи то уж, как петухи. Встанут у двери и стоят довольные, на невесту украдкой поглядывают, краснея. Все то были. И деревенские, те которым жениться давно уж пора. И те, что первый год женихаются. Туда же. К Катерине свататься. И Никитку сватать приходили. Аж три свахи наперебой напевали. А уж батя довольный сидел. Всё на Катерину смотрел. Вдруг отцовый совет услышит. И с соседних деревень приходили. И Холмовские и Зареченские и Ярские и даже с Далёкой деревни приходили, а тем два дня пути. Эк слава то прокатилась. А пуще всего, так это когда староста общинный с Медвежего приехал. Сам с сыном. Сын у него парень видный! Серьёзный. Зашёл. Вежливо поздоровался. Гостинцев всем на стол выложил. Отцу значит целый туесок пороха, матери холста белёного, Степану нож охотничий, кованный, в ножнах чёрных, узорчатых, про малышню не забыл, целое сито пряников, да по свистульке каждому. И невесте – само собой. Бусы разноцветные, зеркало красивое. Явно у менял брал. Да ещё ворох шкурок соболёвых. Сам добыл. После сел скромно в угол. Батя крякнул и вопросительно глянул на старшую дочь. Катерина хоть и держалась, а видно, что сама взволновалась. Уж такие – то женихи не к каждой невесте приходят. А староста меж тем и говорит. Спокойно так, обстоятельно. « Избу мы новую уже срубили. Большая, светлая. Печь новую сложили. Коня я рабочего молодым дам. Да ещё и выездного – Грача». Степан вздрогнул, помнил он того жеребца. Чёрный как смоль, ноги длинные. Матвей – старосты сын на нём осенью на ярмарке первый приз взял. Батя ещё разок крякнул, мать охнула. « Покос мы нынче новый расчистили. Картоху и зерно пока совместно посадим. Решайте. Торопить не будем. Но и силой уговаривать тоже не станем. За тобой слово, невестушка». Катерина даром что взволновалась, но взяла себя в руки, поблагодарила и ответ дала: « Спасибо вам люди за честь оказанную. И жених у вас знатный. И сами вы люди хорошие. Ничего про вас дурного не слыхивали. С дороги дальней отведайте пирогов моих. А мы вам к концу месяца с отцом моим да с братом ответ пришлём». Всё, как положено, сказала. Стало быть, не против, вроде как. Попросила она, таким образом, время пообвыкнуть с мыслью о скором замужестве. Все довольные сели за стол. Ели пироги невестины, хвалили их. Мужчины сдержанно судачили о делах житейских. Что скоро уж снег таять начнёт, а там уж и сеять да сажать пора. Много ли нынче воды будет. Зима вишь какая снежная. Да о том, о сём. Жених всё сидел и молчал. Видно, что волновался. Ни к еде, ни к питью не прикоснулся. Лишь один пирожок отведал, похвалил Екатерину и отвел от неё взгляд. Женщины сидели тихо, о чем – то вполголоса перешёптывались. Ребятня подарки похватали, да на улицу – слух разносить. А Степан молча сидел. Да сам уже подумывал, кого в сваты к своей Настеньке посылать.

Первые дни в доме про то сватовство молчали. Ждали когда дочь сама что скажет. На третий день Екатерина, перед самым завтраком, полушубок одела, шаль накинула, да уже в дверях обернулась и сказала: « Послезавтра в путь собирайтесь, пусть уже к свадьбе готовиться начинают». Да вышла, как будто ни в чём не бывало. Мать заплакала, отец довольный на табурете сидя, повернулся к Степану: «Принеси ка сын мне ружьё, я на озёра схожу, проверю морды. Вдруг рыба, какая путняя попалась. Мать с невестой пирог закатает, а может и зайцев настреляю. Ты дома будешь – матери с Катериной не когда будет, они на стол готовить будут. Народ к завтрашнему кликнем. Всё ж дочь замуж выдаём. Шутка ли». Помолчал, по коленям ладонями себя хлопнул. Вздохнул. «Так тому и быть!» – сказал на выдохе. Встал. Оделся, взял ружьё и вышел. В окно было видно, как отвязал пса, о чём – то перемолвился с Катериной и пошёл.

Ждали его к обеду. Мать уже принесла муки, да замесила тесто. Катерина вместе с ней хлопотала по кухне. Малышня то же не сидела без дела. Дров натаскали, воды в санях с реки полную кадку привезли. Степан не спеша сходил к скотине. Дал всем сена, да зерна, решил перед дорогой истопить баню. Растопил печь. Взял сани. Водрузил на них банный бочонок. Бочонок был старый, но ещё крепкий. Давно, уж и не припомнишь когда, отец привёз его с ярмарки. Новенький, сладко пахнущий кедровой смолой. Четыре ведра в него входило. Ведра то же взял, на коромысле. В самом деле, не ходить же на реку лишний раз. Пошёл не спеша. Погода была хорошей. Стояла середина марта. Солнце уже грело ласково. То тут, то там суетливо и радостно чирикали воробьишки. Местами на дороге вытаивали пучки сена, выпавшие с воза. Где-то в загоне громко и протяжно замычала корова. Залаял пёс. Деревенские, что попадались на пути, поздравляли с невестой в доме. Никитка тоже попался на пути – пожал руку приятелю и поздравил.