Таинственный Караваджо. Тайны, спрятанные в картинах мастера

Затишье перед бурей

Воодушевление Караваджо в связи с принятием в Мальтийский орден проходит довольно быстро. Рыцари должны вести весьма аскетичный образ жизни, для художника это означало забыть про пьянство, азартные игры, сквернословие и утехи с проститутками. Политический иммунитет, приобретенный со вступлением в Орден, обязывает к определенному стилю жизни, и Меризи, очевидно, был к этому не готов. Вскоре после посвящения он ввязался в драку с другими рыцарями из Италии из-за органиста Просперо Коппини. В ходе потасовки был ранен Джованни Родомонте Роэро, уроженец города Асти. Арест последовал незамедлительно: 18 августа за Меризи захлопнулись двери форта Сант-Анджело, он ожидает приговора, надежд на благополучный исход дела почти никаких. Устав Ордена в этом отношении весьма категоричен: «Если один член братства совершит нападение на другого, то будет помещен на карантин, если же при этом прольется кровь, кроме как кровь из носа или изо рта, то такой человек исключается из Ордена». Судя по всему, драки между кавалерами случались нередко…

Караваджо, должно быть, немало выстрадал в темноте тюремной камеры, которая представляет собой яму пять метров в глубину – сюда сажали самых опасных преступников. От лавров до забвения, как оказалось, один шаг. Но и в этот напряженный момент счастливая звезда, сопровождавшая художника на протяжении всей жизни, не погасла: его мучения продлились всего месяц, и уже в сентябре он совершает грандиозный побег из тюрьмы, организованный влиятельными покровителями. По счастью, должность управляющего мальтийской тюрьмой в тот момент занимает представитель семейства Карафа, которое обеспечивает художнику протекцию с момента приезда в Неаполь. Фабрицио Сфорца несложно было убедить начальника тюрьмы освободить Караваджо. Под покровом ночи Меризи спускается по высокой стене Форта Сант-Анджело и бежит в одну из самых отдаленных бухт. Там, вдали от любопытных глаз, художника уже ожидает лодка – и вот он несется по волнам прочь от жизни, которая оказалась для него не в меру аскетичной.

Первого декабря Алоф де Виньякур ставит свою печать под приговором о лишении Караваджо звания рыцаря Мальтийского ордена. Решение огласили в Оратории Св. Иоанна, в присутствии созданного художником шедевра. Никому, однако, и в голову не пришло снять со стены картину – плод трудов недостойного брата, отвергнутого Орденом.

Последние шедевры

В октябре 1608 года Караваджо появляется в Сиракузах. Всего за несколько дней он добрался морем до восточного побережья Сицилии, где его ожидает старый друг – Марио Миннити. Тот самый молодой человек, который, вероятно, позировал для Вакха, ныне состоявшийся художник с серьезной репутацией. Он открыл свою мастерскую, завел семью и готов предоставить Меризи необходимые контакты, чтобы обеспечить друга работой, до тех пор пока тот не сможет переправиться в Рим. Беглец прибыл на остров налегке, ему приходится начинать сначала. Все, что у него есть, – это талант и слава, которая уже успела долететь из Неаполя до этой оконечности острова Сицилии. Миннити не составило большого труда убедить местное правительство доверить Караваджо создание алтарной картины для самого важного собора Сиракуз. Как раз в тот период вблизи раннехристианских катакомб велось восстановление церкви Св. Лучии – в том самом месте, где, по преданию, покоится прах покровительницы города.

Караваджо очарован атмосферой Сиракуз, его вдохновляет богатое греческое наследие. Он посещает Латомие, древние каменоломни, которые античный тиран Дионисий велел превратить в тюрьмы. Прямо позади греческого театра в скале открываются циклопические пещеры, славящиеся своим великолепным акустическим эффектом – как рассказывает антиквар Винченцо Мирабелла, сопровождавший Караваджо в этом путешествии, именно художник дал самой крупной из пещер название «Дионисиево ухо»; многие утверждают, что именно это место выбрано в качестве декораций для картины «Погребение Святого Лючии» (см. рис. 24). Действительно, в глубине картины виднеется огромное отверстие в скале, однако, судя по форме арки, художника вдохновляли не Латомия, а крипта Сан Марциано, первого епископа Сиракуз, которого мы видим среди персонажей картины. Как бы то ни было, огромная скалистая стена на заднем плане, занимающая две трети пространства, доминирует в этой сцене, воплощая новые композиционные принципы.