Таинственный Хранитель

– Андеас! Ты спросил, что произошло. Так вот. Ко мне в квартиру кто-то залез. Не знаю кто, и вроде как ничего существенного не пропало, разве что несколько фотографий – но сам факт! Я думаю, это имеет отношение к нашим с тобой изысканиям.

Они прошли в комнату Андрея.

– Ты в милицию обращался? – спросил Андрей.

– Какая милиция? Говорю же, ничего не пропало! Ну, в смысле, ничего ценного.

– А фотографии?

– Да какой идиот в наше непростое время станет разыскивать фотографии? Среди них, кстати, наша с тобой распечатка… Эта, помнишь, на которой указание про громовника и пурпурную деву.

– Так она же у меня была… – удивился Андрей.

– Одна у тебя, другая у меня. На всякий случай я забрал второй экземпляр. Думал поразмышлять на досуге, да и про запас… Вдруг потеряешь!

Тут Виктор наконец обратил внимание на Агриппину, сидевшую в кресле.

– Ой, а кто это? – по-детски непосредственно воскликнул он.

– Это Агриппина… Агриппина, это Виктор, – представил Андрей.

– Агриппина – римское имя. Старинное, – сообщил Витя. – А вообще, очень приятно.

– Витя… – сказал Андрей. – Мы все тут в курсе, что Агриппина – имя римское.

– То-то я с порога почувствовал необычное. Женским духом пахнет, – сказал Виктор, но это была неправда: он был настолько увлечён и взволнован своими «делами», что «с порога» не почувствовал ровным счётом ничего. – А где Елизавета Петровна? – спросил он. – На рынок пошла?

– Нет, Витя, – сжал зубы Андрей. – Елизавета Петровна в больнице.

– Что случилось? Неужели сердце.

– Тут дела посерьёзнее, – ответил Андрей. – Случиться-то случилось, но сердце тут ни при чём. – И он рассказал Виктору историю ограбления их с бабушкой жилища, не забыв упомянуть о пропаже своей распечатки восстановленного текста и оригинала, найденного в портрете.

– Вот оно как, – только и мог произнести Виктор, когда Андрей закончил.

– И эти два события – ограбление здесь и кража у вас дома – несомненно, связаны, – уверенно заявила Агриппина.

У Андрея тоже не было сомнений на этот счёт.

– Получается очень кстати… – начал Витя, но осёкся, поняв, что сморозил бестактность. А что, собственно, «кстати»? Ограбление? Или что бабушка Андрея пострадала?

– … Я имел в виду, – поспешно поправился он, – «кстати» то, что мы собрались здесь и сейчас. Следовательно, можем обмозговать, кто это всё устроил и чего он добивается. Да… – вдруг поднял он голову. – А шкатулка наша? А дощечка, листок, что в шкатулке были? Они целы?

– Целы, – успокоил его Андрей. – Они были при мне. Я поехал в институт и захватил их с собой.

– Там и вправду оказались руны?

– Они самые, – кивнул Андрей, – скандинавские.

– И что? Удалось продвинуться в их расшифровке? – В глазах Виктора загорелся огонёк проснувшегося азарта.

– Как тебе сказать… Удалось…

Виктор перебил его:

– А листок? Был ещё листок с рисунком…

– План. Нечто вроде плана…

– Андрей как раз вспоминал о вас, Виктор. Он выразил надежду, что с вашей помощью удастся понять, что за местность изображена на схеме… – вмешалась Агриппина и подмигнула Андрею – дескать, молчи и такое удивлённое лицо не делай.

– Да? Конечно, если это в моих силах… – с энтузиазмом начал Виктор. – И где он? Где план, я вас спрашиваю!

– Витя, не заводись! Ты бываешь чересчур азартен – это может повредить общему делу. – В голосе Андрея Виктору послышался упрёк. – Я занимался рунами, мне помогали Агриппина и ещё один человек. А потом это несчастье с бабушкой, так что до плана руки дошли только-только… Да вот же он, – Андрей положил на стол пожелтевший лист. Витя узнал его.

Они втроём рассматривали странный рисунок, хитросплетение прямых, волнистых, пунктирных линий которого не оставляло сомнений – это действительно план. Только чего? Агриппина покачала головой, у неё не возникало никаких ассоциаций с реальной фактурой. А вот в голове Андрея мельтешили летучие образы интерьеров Павловского времени во дворце: помелькали и сгинули, схема абсолютно не была похожа на план Большого Гатчинского. И на план Приората тоже непохоже. Может Павловск? Но нет. Это вообще…

– Это вообще никакой не дворец, – зачем-то высказал вслух свою мысль Андрей.

– И на гатчинские парки мало похоже, – вторил ему Виктор.

– А с чего вы вообще взяли, что это Гатчина? – поинтересовалась Агриппина.

– Ни с чего. Я, по крайней мере, этого не утверждаю. – Андрей поднял голову и серьёзно смотрел на девушку. – Это может быть где угодно и не факт, что современная топография этого места сохранила все эти старинные очертания.

Агриппина, услышав призывный перелив полифонического звонка своего миниатюрного мобильника, выскочила из комнаты, успев, как бы извиняясь, шепнуть Андрею: «Я сейчас; главред звонит». Через пару минут вернулась и сообщила:

– Получала редакционное задание, буду писать про царскую охоту…

– Для царской охоты предназначался Зверинец, – сказал Андрей.

– А если это и есть Зверинец? – предположил Виктор. – Если его тропы изображены на плане, а эти полуовалы – места, где обыкновенно устраивались засады?