Таинственный Ктототам

Но и поселков уже почему-то не было. Исчезли и стада баранов, и коровы, и гуси, и пастухи. Была только зеленеющая, еще не выжженная солнцем весенняя степь. На редких деревьях вдоль дороги сидели хищные птицы. Изредка какая-нибудь из них взлетала, раскидывая широкие крылья, и сразу же плюхалась на ту же ветку. Видимо, это означало, что она уже поохотилась.

Автобус никто не обгонял, и встречных машин не попадалось. Стрелка датчика бензина уже лежала ниже нулевой отметки, и непонятно было, что она показывает. Отрицательные величины? Задолженность перед двигателем?

– Весело! – сказал папа. – Куда мы заехали, что мы тут совсем одни?

В этот момент Петя вдруг привстал и, навалившись животом на спинку кресла, схватился за руль:

– Вон он! Вон!

– Кто?

– Ты что, не видишь? Наш велосипед!

Папа разглядел впереди какую-то точку. Точка, пыля, устало ехала по обочине.

– Догоняй его! – закричал Петя. – Газуй!

Папа ускорился. Автобус запрыгал по ямам. Спящая Рита скатилась у мамы с колен. Катя стукнулась носом о стекло. Точка становилась все больше. Вскоре и папа мог уже разглядеть знакомое зеленое детское кресло с «бегемофом». Сидящий за рулем мужчина оглянулся. Мелькнули встопорщенные усики, овал лица. Человек засуетился и, навалившись грудью на руль, из последних сил закрутил педали.

В воздухе уже звенела победа. Автобус настиг велосипед и несся с ним бок о бок. Костя и Саша нетерпеливо прыгали и визжали. Опустив стекло, Петя по пояс высунулся и ждал только мгновения, когда можно будет схватить художника за ворот. Совсем близко он видел накрытую тряпкой проволочную клетку, подпрыгивающую в детском кресле велосипеда.

– Ага! Попался! – кричал Петя. – Сдавайся!

Потный Федор мотал головой и петлял между кочками. Автобус, преграждая ему дорогу, стал вырываться вперед, но тут в двигателе что-то чихнуло, и он заглох. Видя, что преследователи отстают, Федор еще поднажал.

– Давай! Давай! – закричал Петя, но автобус уже останавливался. Папа, успевший съехать на обочину, чтобы не заглохнуть посреди шоссе, безнадежно крутил стартер.

– Приехали! – простонал он. – Бензин!

– Нет! Только не это! – закричал Петя.

Выскочив из автобуса, он помчался за велосипедом. За ним понеслись Саша и Костя, сопровождаемые бешено лающими принцами, но коварный Федор был уже вне досягаемости. Он даже нашел время, чтобы вильнуть и, обернувшись, помахать им рукой.

Глава тринадцатая Лошадка Садиська и другие животные

– Есть лошадки, которые скачут сами по себе. А бывают лошадки, которые скачут сами по тебе!

Рита

Петя прыгал вокруг автобуса, пиная его колеса – А-а! Упустили! Всё пропало! Что теперь будем делать?!

Мама, на плече у которой висела капризничающая Рита, подошла к Пете сзади и согнутым пальцем постучала его по спине:

– Во-первых, перестань портить автобус! Во-вторых, у нас еще есть шанс его догнать. До Черноморского далеко. В-третьих, давайте съедим суп и котлеты.

– Зачем?

– Потому что на жаре они испортятся, – сказала мама и вместо скатерти расстелила на траве покрывало. На него она поставила кастрюлю с супом и помидоры.

– Я не буду! Ешьте сами! – расстроенно заявил Петя.

– Сами и поедим! – пообещала мама, и, надкусив помидор, посолила его внутри.

Рядом с мамой на покрывало уселись Саша, Костя и Рита. Папа стоял у дороги и глядел вслед удаляющейся точке.

– Может, вызвать из города эвакуатор?

– Он полдня будет сюда добираться! И потом – как ты себе представляешь погоню на эвакуаторе? – поинтересовалась мама.

Погоню на эвакуаторе папа представлял себе плохо.

Он нашел в багажнике складной стул, выставил его на середину проезжей части и решительно уселся на него, собираясь не пропустить ни одной машины, которая поедет по дороге.

– Тебя раздавят! – сказала мама.

– Сомневаюсь. В последние пять лет здесь явно никто не проезжал! – заявил Петя.

Он порылся в армейском рюкзачке Тэда Джейсона и извлек из него отличный бинокль. Восьмикратный, офицерский! Правда, рабочим у него было только левое стекло, а правое показывало какую-то муть. Но, в конце концов, правый глаз можно было и закрыть!

Надев бинокль на шею, Петя залез на крышу микроавтобуса и, свесив ноги, с высоты стал обозревать окрестности. Вначале он не различал вообще ничего, кроме бурьяна и впечатляющей кучи перекати-поля, запутавшейся в старой сетчатой изгороди. Потом действующее стекло Петиного бинокля проползло дальше и нашарило цепочку из десяти пятен, двигающихся по дороге.

Пятна эти были какие-то непонятные. Первое – двойное и беспокойное – все время вихляло из стороны в сторону. За первым пятном дружно бежали четыре маленьких пятнышка, а за ними еще четыре больших. Петя не сводил с них бинокля. Все смотрел, смотрел, и чем дольше смотрел, тем больше деталей различал.

– Караван верблюдов, что ли? – бормотал он. – Нет, не верблюдов! Отец! – крикнул он сверху. – Что бы ты отдал сейчас за коня?

– Полцарства, – кисло отозвался папа Гаврилов. – Это, как я понимаю, утвержденная ставка.