Таинственный незнакомец

– Пока я выздоравливал, – продолжил Рэнсом, – у меня появилась возможность дочитать «Гамлета». Вы хотели знать, какие мысли возникнут у меня после знакомства с данной пьесой. Так вот, я здесь ради этого. – Заметив промелькнувший интерес в глазах старика, он замолчал и с изумлением понял, что по какой-то странной причине небезразличен Дженкину, хотя тот и не оставлял попыток убить его. – Вы говорили, что в разрушающемся мире Гамлет осознал: нет ничего хорошего или плохого, правильного или неправильного… Все зависит лишь от личного мнения. Факты и правила – бессмысленны. Истина не важна. – Этан заколебался. – В этом и есть свобода, ведь так? Она позволяет вам поступать как заблагорассудится и говорить все, что угодно, лишь бы достичь своих целей.

– Да. – Дженкин не отрываясь смотрел на Этана, и в его глазах цвета меди плясали огоньки пламени. – Я надеялся, что ты это поймешь.

– Но эта свобода не для всех, – заметил Рэнсом. – Эта свобода только для вас. И вы пожертвуете любым ради своей выгоды. Вы можете оправдать убийство ни в чем не повинных людей, даже детей, заявив, что это ради высшего блага. Я не могу так поступать. Я верю фактам и силе закона. А еще в слова, которые мне недавно сказала одна мудрая женщина: любая жизнь стоит того, чтобы ее спасти.

Огоньки в глазах Дженкина, казалось, погасли. Чиркнув спичкой, он зажег обрезанный кончик сигары, словно воспользовавшись ритуалом как убежищем, и с горечью произнес:

– Наивный дурак. Ты даже не представляешь, что бы я для тебя сделал и какой властью ты мог бы обладать. Я научил бы тебя видеть мир таким, какой он есть на самом деле. Но ты предал меня: после всего, что я тебе дал, после того, как я создал тебя. Как какой-нибудь примитивно мыслящий крестьянин, ты предпочел цепляться за свои иллюзии.

– Моральные принципы, – мягко поправил его Этан. – Человек, занимающий высокий пост, должен понимать разницу. Вам не место в правительстве, Дженкин. Человек, который меняет свои принципы с такой же легкостью, как одежду, не должен иметь власти над жизнями других людей.

Сказав это, Рэнсом ощутил, как на него снизошли покой и легкость, словно он перерезал канат с грузом, который тащил за собой много лет.

Он взглянул на Гаррет, которая в этот момент рассматривала безделушки на каминной полке, и испытал острое чувство нежности, смешанной с желанием. Все, чего ему хотелось, – это увести ее отсюда и найти где-нибудь кровать. И страсть тут явно ни при чем… по крайней мере пока. Ему хотелось просто обнять Гаррет и заснуть.

Этан достал из кармашка жилета часы: полвторого ночи – и мимоходом заметил:

– Уже начали печатать. Один из редакторов «Таймс» сказал, что за час они могут наштамповать двадцать тысяч штук. А это значает, что к утру будет готов тираж в шестьдесят, а может, и в семьдесят тысяч экземпляров. Надеюсь, они не ошибутся в написании вашего имени. Я старательно, буква за буквой выводил его, чтобы быть уверенным в этом.

Медленно опустив сигару в хрустальную пепельницу, Дженкин взглянул на Рэнсома со все возрастающей злобой.

– Я совсем забыл упомянуть про сегодняшнюю встречу с журналистами, – добавил Этан. – У меня было много интересной информации, а им, судя по всему, очень хотелось ее услышать.

– Ты блефуешь. – Лицо Дженкина потемнело от гнева.

– Скоро мы в этом убедимся, не так ли? – Этан стал убирать часы в кармашек жилета и чуть не уронил, отвлекшись на звук, производимый быстро рассекающим воздух предметом. Затем раздался тошнотворный удар по телу, хруст костей и вопль от боли.

Рэнсом сжался, как пружина, и был готов действовать, но остановился, заметив успокаивающий жест Гаррет. С каминной кочергой в руке, она стояла рядом с Дженкином, а тот, согнувшись пополам в кресле и схватившись за голову, мучительно выл.

– Я уклонилась по меньшей мере на три дюйма от цели. – Гаррет хмуро разглядывала железяку. – Наверное потому, что эта штука тяжелее моей трости.

– Зачем ты это сделала? – Этан не верил своим глазам.

Гаррет взяла со стола небольшой пистолет и показала ему.

– Лежал на подставке для сигар. Он забрал его, когда зажигал сигару. Судя по всему, сэр Дженкин решил, что если создал тебя, то имеет право и уничтожить. – Она бросила на стонущего человека холодный взгляд и твердо сказала: – Он ошибся в обоих пунктах.

В комнату вломились дворецкий и лакей, а за ними тут же влетели два охранника из универмага. Кабинет наполнился вопросами и криками. Гаррет отошла в сторону и достаточно громко, чтобы Этан услышал ее через стоявший ор, спросила:

– Дорогой, после того как здесь все закончится, нельзя ли найти какое-нибудь местечко, где никто не захочет в тебя выстрелить?

Глава 25