Таинственный остров

Корабль же, несомненно, видел остров Линкольна с его горою. Но зачем этот корабль плыл к этой никому не известной земле, лежащей в стороне от путей, которых держатся суда, направляющиеся к Полинезийским островам, к Новой Зеландии и берегам Америки?

Этот вопрос вставал перед каждым членом.

— Уж не «Дункан» ли это? — вдруг воскликнул Герберт.

Читатель, надеемся, не забыл, что так называлась яхта лорда Гленарвана, с которой высадили Айртона на Табор и которая в свое время должна была за ним приплыть. Весьма возможно, что яхта, направляясь к Табору, проходила мимо Линкольна. А ведь этот островок находится довольно близко от острова Линкольна, и судно, державшее курс на остров Табор, так или иначе пройдет в виду колонистов. Оба острова разделяет всего сто пятьдесят миль по меридиану и семьдесят пять по параллели.

— Надо позвать Айртона, — сказал Спилетт. — Он один может решить, «Дункан» это или нет.

Спилетт тотчас же отправил Айртону депешу:

«Приходите как можно скорее».

Через несколько минут раздался ответный звонок.

«Иду», — телеграфировал Айртон.

— Если это «Дункан», — сказал Герберт, — то Айртон тотчас же его узнает, ведь он на нем плавал.

— Сердце-то у него, надо полагать, дрогнет! — прибавил Пенкроф.

— Да, — отвечал Смит, — но теперь Айртон может смело сказать, что он другой человек… Он искупил свое прошлое. Дай бог, чтобы это была яхта лорда Гленарвана! Всякое другое судно показалось бы мне подозрительным. Я боюсь, как бы наш остров не посетили малайские пираты…

— Мы его будем защищать! — воскликнул Герберт.

— Конечно будем, дитя мое, — отвечал, улыбаясь, инженер, — но лучше, если бы не пришлось…

— Позвольте мне сделать одно замечание, — сказал Спилетт. — Остров Линкольна не занесен даже на самые новейшие карты; следовательно, он совершенно неизвестен морякам, и мне кажется, что каждое судно, завидев новую землю, естественно, пожелает осмотреть ее.

— Что правда, то правда, — сказал Пенкроф.

— Я тоже так думаю, — сказал инженер. — По-моему, это даже прямой долг капитана корабля.

— Ну, положим, корабль бросит якорь около острова, — сказал Пенкроф. — Что нам тогда делать?

Вопрос минуты две-три оставался без ответа; затем Смит сказал со свойственным ему спокойствием:

— Мы сделаем вот что, друзья мои: мы войдем в переговоры с этим кораблем, займем на нем места и покинем остров Линкольна, который мы объявим владением Соединенных Штатов. Затем мы снова сюда приедем, захватив с собой всех тех, кто захочет следовать за нами, чтобы превратить наш остров в колонию. Я надеюсь, много найдется людей, которые пожелают принести в дар Американской Республике возделанную территорию в этой части Тихого океана!

— Ура! — воскликнул Пенкроф. — Мы своей стране преподнесем немалый подарок! Ведь колонизация острова, как это называет господин Спилетт, уже окончена: мы дали имена всем мысам, заливам, бухтам, горам и рекам, открыли порт, запасы пресной воды, мы проложили дороги, устроили телеграф, построили мельницу, завод; теперь остается только занести Линкольн на географические карты.

— А если во время нашего отсутствия кто-нибудь завладеет Линкольном? — заметил Спилетт.

— Тысячу чертей! — воскликнул Пенкроф. — Да я лучше останусь сторожить его один-одинешенек.

— Один-одинешенек, Пенкроф?

— Да! И ручаюсь, что у меня его не стащат, как часы из кармана какого-нибудь ротозея!

Еще целый час колонисты не могли решить, направлялось судно к Линкольну или нет; судно между тем все приближалось.

— Только бы мне распознать, каким галсом оно идет! — говорил Пенкроф. — Да ничего не рассмотришь в такой дали! Ветер-то тянет, впрочем, с северо-востока, и надо полагать, что оно идет правым галсом… Ветер подгоняет его прямо к Линкольну, а море такое тихое, что ему нечего опасаться, хотя глубина и не промерена.

Около четырех часов, ровно через час после вызова, в Гранитный дворец, явился Айртон.

— Айртон, мы вас звали по важному делу: какой-то корабль на горизонте.

Айртон слегка побледнел; глаза его как будто затуманились. Но он скоро овладел собой и, наклонясь к окну, окинул взглядом все видимое пространство.

— Я ничего не вижу, — проговорил он.

— Возьмите подзорную трубу, — сказал Спилетт, — и присмотритесь хорошенько, Айртон: очень может быть, что это «Дункан», который должен вас взять и отвезти на родину.

— «Дункан»! — прошептал Айртон. — Уже!

Последнее слово вырвалось как бы невольно из уст Айртона; он обеими руками взялся за голову и крепко ее сжал.

— Нет. Это не «Дункан»!

— Посмотрите еще раз, посмотрите хорошенько, — сказал инженер. — Дело очень важное. Вы понимаете: надо убедиться, что это за судно, и наперед знать, как действовать.

Айртон снова взял трубу. Несколько минут он неподвижно, безмолвно наблюдал, затем сказал решительно:

— Да, это корабль, но не «Дункан».

— Почему же вы заключаете, что не «Дункан»? — спросил Спилетт.

— «Дункан» — паровая яхта, а я не вижу никакого дыма ни над судном, ни за судном.