Таинственный остров

На следующий день, 12 ноября, у колонистов зародилась слабая надежда. Герберт очнулся от длительного обморока. Он открыл глаза и узнал склонившихся над ним Сайреса Смита, журналиста и Пенкрофа. Он даже произнес несколько слов. Все происшедшее вылетело у него из памяти. Гедеон Спилетт вкратце рассказал ему о случившемся, умоляя соблюдать полнейший покой, так как, сказал журналист, хотя опасность уже миновала, надо, чтобы рана поскорее зарубцевалась. Впрочем, Герберт почти не ощущал боли, а холодные, непрерывно сменяемые примочки предотвратили воспалительный процесс. Гной выделялся равномерно, температура не поднималась, можно было надеяться, что страшная рана заживет без осложнений. Пенкроф впервые вздохнул с облегчением. Он превратился в настоящую сиделку — как родная мать, ухаживал он за своим «голубчиком».

Герберт снова уснул, но на этот раз спокойным сном.

— Что, господин Спилетт, выздоровеет он? — спросил Пенкроф.

— Выздоровеет, Пенкроф, — отвечал Спилетт.

— Верно?

— Я надеюсь, Пенкроф.

— Скажите еще раз, господин Спилетт, повторите, что вы надеетесь! Повторите, что вы спасете Герберта!

— Да, мы его спасем! — отвечал Спилетт. — Рана серьезная, но не смертельная.

— Дай-то бог! — проговорил моряк.

Колонисты уже целые сутки находились на скотном дворе, но до сих пор, поглощенные заботами о Герберте, они еще не подумали ни об опасности, которая им угрожает в случае возвращения каторжников, ни о том, какие меры следует принять для ограждения себя от этой опасности.

Когда Герберту стало лучше и он уснул, Смит и Спилетт, оставив Пенкрофа у постели мальчика, начали совещаться, что им делать.

— Куда девался Айртон? — сказал Смит. — Очень может быть, что несчастного увели его прежние сообщники. Вероятно, они захватили его врасплох.

— Он, конечно, не дался им сразу в руки, — заметил Спилетт. — Борьба, вероятно, была самая ожесточенная… Кто знает, жив ли он?

Разбойники или не хотели, или не успели произвести опустошений: все было в прежнем порядке, все домашние животные в целости. Вступил ли Айртон с ними в борьбу? Последнее предположение было более чем вероятно. Перелезая накануне через забор, Гедеон Спилетт успел заметить, как один из пиратов бросился бежать к южному отрогу горы Франклина, и верный Топ погнался за ним. Это был, конечно, один из незваных пришельцев, чья шлюпка разбилась о скалы в устье реки Милосердия. Впрочем, разбойник, сраженный кинжалом Сайреса Смита, труп которого был найден за оградой, тоже принадлежал к шайке Боба Гарвея.

Однако никаких разрушений в загоне не оказалось. Муфлоны и козы не разбежались по лесу, так как ворота были на запоре. Колонисты не обнаружили также никаких следов борьбы, никаких повреждений в доме, ни одного пролома в ограде. Только патроны и порох, которые Айртон держал здесь, исчезли вместе с ним.

— Нигде, однако, никаких признаков борьбы, — сказал Смит. — Только съестные припасы исчезли. Да, Айртона захватили врасплох; он, конечно, начал защищаться и был убит!

— Я почти в этом не сомневаюсь, — отвечал Спилетт. — Я полагаю, что разбойники намеревались здесь укрепиться, да помешало наше прибытие.

— Надо обыскать лес, — сказал Смит, — и очистить остров от этих негодяев. Предчувствия не обманули Пенкрофа, недаром же он настаивал на том, чтобы устроить облаву и перебить пиратов, как хищных зверей. Если бы мы послушались его, сколько бы несчастий удалось предотвратить!

— Да, теперь мы уже щадить их не будем; теперь мы имеем право быть беспощадными.

— Мы в настоящую минуту не можем ничего предпринять, — сказал инженер. — Мы вынуждены оставаться здесь до тех пор, пока можно будет безопасно перенести Герберта в Гранитный дворец.

— А Наб? Что будет с Набом?

— Наб в безопасности.

— А если он, встревожившись нашим долгим отсутствием, вздумает отправиться на скотный двор?

— Нет-нет, он не должен выходить из Гранитного дворца, — с живостью ответил Смит. — Если он сюда отправится, его наверняка убьют по дороге!

— Но он ничего не знает о случившемся, — возразил Спилетт, — а главное, он ничего не знает о нас и, конечно, пожелает к нам присоединиться.

— Обоим нам пойти нельзя, оставить Герберта и Пенкрофа одних немыслимо… Вот что: я пойду один в Гранитный дворец.

— Нет, Сайрес, вы этого не сделаете! — отвечал Спилетт. — Вы не должны рисковать собой. Да к тому же, невзирая на все ваше хладнокровие, осмотрительность и мужество, вы ничего не сделаете. Эти негодяи, очевидно, наблюдают теперь за нами и засели где-нибудь поблизости, в лесу, — если вы отправитесь, то нам придется вместо одного несчастья оплакивать два!

— Но как же предупредить Наба? Вот уже целые сутки, как он не имеет от нас вестей. Он непременно встревожится и пойдет нас разыскивать…

— И так как он ничего не подозревает и вообще гораздо беспечнее всех нас, его непременно убьют по дороге, — отвечал Спилетт.

— Неужто я не найду средства его предупредить? — проговорил инженер, задумываясь.

Вдруг взгляд его упал на Топа, который вертелся и вилял хвостом, словно хотел сказать: «А про меня-то вы забыли? Я отлично могу вам сослужить эту службу!»