Таинственный остров

— Приступив к роману «Пять недель на воздушном шаре» — помню, как сейчас, знойное лето 1862 года, — я решил выбрать местом действия Африку просто потому, что эта часть света была известна значительно меньше других. И мне пришло в голову, что самое интересное и наглядное исследование этого обширного континента может быть сделано с воздушного шара. Никто не преодолевал на аэростате такие огромные расстояния. Поэтому мне пришлось придумать некоторые усовершенствования, чтобы баллоном можно было управлять. Помнится, испытывал сильнейшее наслаждение, когда писал этот роман и, главное, когда производил необходимые изыскания, чтобы дать читателям по возможности реальное представление об Африке.

Кончив работу, я обратился по совету одного из друзей к издателю Этцелю. Он быстро прочел рукопись, пригласил меня к себе и сказал: «Вашу вещь я напечатаю. Я уверен, она будет иметь успех». И опытный издатель не ошибся. Роман вскоре был переведен почти на все европейские языки и принес мне известность…

С тех пор по договору, который заключил со мной Этцель, я передаю ему ежегодно — увы, теперь уже не ему, а его сыну — по два новых романа или один двухтомный. И этот договор, по-видимому, останется в силе до конца моей жизни…

— Вас называют провидцем, месье Верн, и вы это сами знаете. Ведь во многих ваших романах содержатся удивительно точные предсказания научных открытий и изобретений — предсказания, которые постепенно сбываются. Как это объяснить?

— Вы преувеличиваете. Это простые совпадения, и объясняются они очень просто. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю свои выводы, опираясь на множество фактов. Нужно их только сопоставить и мысленно продолжить во времени. Пример — «Наутилус». Подводная лодка существовала и до моего романа. Я просто взял то, что уже намечалось в действительности, и развил в воображении. Сейчас господствует паровая машина, но не за горами век электричества. И вот я погружаю капитана Немо в стихию, которая дает ему возможность не только получать двигательную силу — электрическую энергию из самого океана, — но и добывать в морской пучине все необходимое для жизни. Не сомневаюсь, настанет день, когда люди смогут эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи… Когда-то я принимал участие в опытах с моделями летательных аппаратов тяжелее воздуха. Сейчас достигнуты ощутимые результаты. Правда, еще нет надежного двигателя, но он появится. Могу сказать без малейшего колебания — будущее принадлежит авиации. Отсюда — электрический геликоптер Робура. Я верю в могущество науки и нисколько не преувеличиваю ее возможностей. Поэтому некоторые из моих предположений, высказанных несколько десятилетий назад, действительно в какой-то степени подтвердились. Позднее, наверное, подтвердятся и многие другие…

Что же касается точности описаний, то этим я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат материалом для моих романов. Ни одна моя книга не написана без помощи этой картотеки. Я внимательно просматриваю двадцать с лишним газет, прилежно прочитываю все доступные мне научные сообщения, и, поверьте, меня всегда охватывает чувство восторга, когда я узнаю о каком-нибудь новом открытии…

— Ваши герои всегда путешествуют. Ну а сами вы, месье Верн, разве вы не любите путешествовать?

— Очень люблю, вернее, любил. Пока позволяло здоровье, я проводил значительную часть года на своей яхте «Сен-Мишель». Я дважды обогнул на ней Средиземное море, посетил Италию, Англию, Шотландию, Ирландию, Данию, Голландию, Скандинавию, высаживался на Мальте, в Испании, Португалии, заходил в африканские воды… Эти поездки очень пригодились мне впоследствии при сочинении романов.

Я побывал даже в Северной Америке. Это случилось в 1867 году. Одна французская компания приобрела океанский пароход «Грейт Истерн», чтобы перевозить американцев на Парижскую выставку… Мы посетили с братом Нью-Йорк и несколько других городов, видели Ниагару зимой, во льду… На меня произвело неизгладимое впечатление торжественное спокойствие гигантского водопада. Поездка в Америку дала мне материал для романа «Плавающий город».

Море — моя стихия, моя страсть. Самому мне стать моряком не довелось, но во многих моих книгах действие происходит на морских просторах…

Почти каждый посетитель задавал писателю дежурный вопрос:

— Месье Верн, вы один из самых популярных и самых плодовитых романистов. Не сочтите нескромным мое любопытство, но хотелось бы знать, как вам удается… в вашем возрасте… сохранять такую завидную работоспособность?

На этот вопрос Жюль Верн отвечал с плохо скрытым раздражением:

— Не надо меня хвалить. Труд для меня — источник единственного и подлинного счастья… Это — моя жизненная функция. Как только я кончаю очередную книгу, я чувствую себя несчастным и не нахожу покоя до тех пор, пока не начну следующую. Праздность является для меня пыткой.