— Норвежец! — сказал я и ткнул себя в грудь, чтобы он понял, что я его языка не знаю.
Старик перегнулся через широкий мраморный прилавок и заглянул мне в глаза.
— Wirklith? [3] — спросил он. — Я тоже жил в Норвегии. Только очень давно. И уже почти не помню норвежского.
Он повернулся и открыл старый холодильник. Достал оттуда бутылку лимонада, открыл её и поставил на прилавок.
— Und [4]ты любишь лимонад, — сказал он. — Nicht wahr? Угощайся, пожалуйста мой юный друг. Эго sehr gut [5]лимонад.
Я взял бутылку и сделал несколько глотков. Лимонад был лучше того, что я пил в "Красавчике Вальдемаре". По-моему это был грушевый лимонад.
Старик наклонился над мраморным прилавком и шёпотом спросил:
— Нравится?
— Очень, — ответил я.
— Jawohl [6], — снова прошептал он. — Это sehr gut лимонад. У нас в Дорфе есть и другой лимонад. Ещё besser [7]. Но тот лимонад не продают. Ты verstehst [8]?
Я кивнул. Его шёпот немного напугал меня. Я посмотрел ему в глаза, но не увидел в них ничего, кроме доброты.
— Я живу в Арендале, — сказал я. — Мы с отцом едем в Грецию, чтобы найти мою маму. К сожалению она затерялась там в мире моды.
Он пристально посмотрел на меня.
— Ты sagst [9], Арендал, дружок? И затерялась? К сожалению, многие из нас затериваются в том или другом городе. Я тоже жил в der grimme Stadt. Но там обо мне, наверно, давно забыли.
Я взглянул на него. Неужели он и в самом деле жил в Гримстэде? Гримстад был совсем рядом с Арендалом. Мы с папашкой летом часто наведывались туда на лодке.
— Это… это совсем рядом с Арендалом — заикаясь проговорил я.
— Да-да. И я знал, что junger knekt [10]в одни прекрасный день приедет ко мне в Дорф. Чтобы забрать сокровище. Теперь, дружок, оно принадлежит не только мне.
Тут я услыхал, что меня зовёт папашка. По его голосу я понял, что он выпил очень много альпийского самогона.
— Спасибо за лимонад, — сказал я. — Мне надо бежать, меня отец зовёт.
— Vater, ja. Aber nat"urlich [11], дружок. Vent doch litt [12]. Пока ты смотрел на золотую рыбку, я как раз вынул из духовки противень с коврижками. Я увидел у тебя лупу и понял, что ты и есть тот, кого я жду. Ты verstehen [13], сынок, ты verstehen?..
Старик скрылся в задней комнате, Через минуту он вернулся с четырьмя свежими коврижками, которые положил в бумажный пакет. Передавая мне пакет, он серьёзно сказал:
— Ты должен обещать мне одну wichtig Ding [14]. Самую большую коврижку ты съешь последней, и обязательно, когда рядом с тобой никого не будет. И никому ничего не скажешь. Ты verstehst?
— Понятно, — ответил я. — Большое спасибо.
Через мгновение я был уже на улице и встретил папашку на дороге между пекарней и "Красавчиком Вальдемаром".
Я рассказал ему, что старый пекарь угостил меня лимонадом и четырьмя коврижками и что он когда-то жил в Гримстаде. Папашка, конечно, решил, что я всё это выдумал, но по пути в пансионат съел одну из коврижек. Я съел две, а пакет с самой большой спрятал.
Папашка отключился, не успев лечь. А я долго не спал, вспоминая старого пекаря и золотую рыбку. В конце концов мне так захотелось есть, что я встал и взял пакет с последней коврижкой. Сев на стул, я в темноте её надкусил.
И тут же мне на зубы попало что-то твёрдое. Я разломил коврижку, и у меня в руках оказался какой-то предмет величиной со спичечный коробок. Папашка храпел в своей кровати, и потому я зажёг лампочку над стулом.
И увидел крохотную книжечку. На переплёте было написано: "Пурпурный лимонад и загадочный остров".
Я полистал её. Хотя она была очень маленькая, в ней было больше ста страниц, покрытых микроскопическим шрифтом. Я раскрыл книжечку на первой странице и попытался прочитать крохотные буковки, но это оказалось невозможно. Тогда я вспомнил про лупу, подаренную мне карликом на бензоколонке. Я достал из кармана штанов зелёный футляр с лупой и навёл её на первую страницу. Буквы и теперь были маленькие, однако, склонившись над лупой, я смог их разобрать.
ПЯТЁРКА ПИК