Таинственный похититель, или Малышка больше не споет

Доротея легонько взмахнула рукой, в мое плечо впился какой-то крохотный черный шип, и в то же мгновение я почувствовала, как ноги подгибаются, и обнаружила, что пол намного ближе, чем казалось. Лоб больно стукнулся о жесткие доски, руки оказались под телом, но пошевелить я ими уже не могла. Но мышцы лица мне еще повиновались. Я попыталась глубоко вздохнуть, немного воздуха поступило в легкие. Страха не было, все вытеснило отчаяние. Неужели мы с Машей так и умрем тут, в чьей-то съемной квартире? Что будет с моей мамой? И Лика, доченька моя… хорошо ли будет заботится ли о ней Саша? Мое лицо оказалось немного повернутым вбок, и я видела, как Доротея в прихожей тщательно застегивает пальто. Вновь втянув в грудь воздух, я прохрипела:

— Теперь я тоже умру?

Гадалка переступила порог комнаты.

— Ничего с тобой не будет. — презрительно бросила она. — Полежишь тут, подумаешь о вечном. К утру оклемаешься.

— А Маша?

— Не ссы, она тоже очнется. Зачем мне вас убивать, тупые вы курицы? Мне нужна кровь, да… но лишь одного нелюдя.

Доротея поправила берет и направилась к выходу. Из последних сил я прошептала ей вслед:

— Ты поедешь к Старцеву… что ты с ним сделаешь?

Она развернулась, бросилась ко мне, низко наклонилась и, прожигая безумным взглядом, прошипела в лицо:

— А что бы ты сделала с тварью, убившей твою дочь?

Глава 15. Когда закон молчит, слово берет мистер Линч

Телефон в моей сумочке орал не переставая. Судя по мелодиям, звонил и Оскар, и моя мама. Я иногда делала вялые попытки ползти, но они кончались ничем. Дыхания Маши я больше не слышала из-за музыкального марафона некогда любимых песен. Оставалось надеяться, что Доротея не соврала, и к утру мы с подругой оживем полностью.

Но какой же я была наивной! Я с тоской вспомнила бесконечные рассказы Доротеи о дочке, и бесчисленные фотографии девочки в разных нарядах, разным макияжем, с разными стрижками, но с одинаковыми улыбками и совершенно — ну, как я могла этого не заметить? детским личиком. О да, Доротея отлично владела фотошопом.

Значит, Старцев убил ее дочь. Когда это произошло? И сколько лет на самом деле было девочке на тех фото? Я закрыла глаза, и постаралась отключиться от бесконечного трезвона. Что она сказала о Маше? К ней никаких претензий, а вот к ее мужу… Оскар вел разные дела, но, слава Богу, в них нечасто фигурировали убитые дети. Но одно дело мы как раз обсуждали совсем недавно. Жанна Ремизова, ее убили в шесть лет! Может ли девочка с телефона Доротеи быть такой маленькой? Пожалуй, если на детское личико нанести боевую раскраску, она будет выглядеть намного старше, но это надо проверить.

Увы, дотянуться до своего телефона с безлимитным Инетом я пока не могла. Да и что бы это поменяло? Я представила, как Доротея… как ее зовут на самом деле — Наталья? — год за годом проживала жизнь своей погибшей дочери. Как меняла фотошопом наряды и прически, как разрисовывала личико девочки, чтобы та становилась все старше и старше, как придумывала радостные и грустные события, первую любовь и первый поцелуй… Она сумасшедшая! Но как бы я поступила, если бы дело касалось моей Лики???

На глаза навернулись слезы. Чтобы хоть немного отвлечься, я начала представлять, как Доротея заходит к Старцеву. Возле забора будка охранника, но в самом доме охраны нет. И металлоискатель Старцеву не поможет. У Доротеи с собой оружие почище пистолета, и оно не станет без толку звенеть. Я снова попыталась хотя бы повернуть голову, и снова безуспешно.

В дверь громко постучали, мой телефон вновь залился радостными трелями. Стук становился все громче, затем на время затих, и через полминуты раздался громкий треск выбитой двери. В комнату ворвались двое мужиков в бронежилетах и касках, с автоматами в руках. Чуть не споткнувшись об меня, они остановились, обвели комнату автоматами, затем вышли, и вошел Оскар. Чуть не наступив на меня, он бросился к Маше, наклонился к ней, послушал дыхание, затем потряс за плечи, и лишь потом начал звать на помощь. Трое омоновцев вошли в комнату уже без бронежилетов, один легко поднял меня на руки и осторожно положил на кушетку и собрался делать непрямой массаж сердца, но я из последний сил прошептала:

— Не надо, со мной все в порядке. После укола какой-то гадостью парализовало.

Меня оставили в покое. Оскар гладил Машу по голове, но хотя бы больше не тряс. Не отрываясь от жены, он спросил меня, кто нас похитил. Говорить мне было еще трудно, поэтому я пробормотала “Доротея” и затихла. Врач прибыл через несколько минут, внимательно меня выслушал и тут же вколол мне в вену адреналин. Затем наступил через Маши. После укола она задышала ровнее, лицо порозовело. А я смогла приподнять голову и, приложив некоторое усилие, протянуть вперед руку:

— Оскар, дай мне телефон.

Он нехотя отошел от кровати с Машей, подошел к моей сумочке, достал давно замолкший айфон и протянул мне.

— Как ты нас нашел так быстро?