Таинственный противник

Мистер Картер замолчал.

– Я не буду зачитывать детали планировавшегося переворота, но здесь есть две небольшие записи, которые относятся непосредственно к вам троим. В свете всего того, что произошло, они кажутся мне интересными:

…Заставив девушку прийти ко мне по собственному желанию, я ее обезоружил. Но у нее наблюдаются проблески интуиции, которые могут быть опасными… Ее надо убрать с дороги… С американцем я ничего не могу поделать. Он меня подозревает и не любит. Но он не может знать. Думаю, что моя броня непробиваема. Иногда я боюсь, что недооценил второго молодого человека. Он не умен, но от него трудно скрыть факты…

Мистер Картер захлопнул записную книжку.

– Выдающийся человек, – сказал он. – А вот гений или сумасшедший – этого нам знать не дано.

Повисла тишина, а потом мистер Картер встал.

– Предлагаю тост. За совместное предприятие, которое этим успехом доказало свое право на существование!

Все с одобрением выпили.

– Но мы хотим услышать еще кое-что, – продолжил мистер Картер. Он посмотрел на американского посла. – Я знаю, что вы ко мне тоже присоединитесь. Мы хотим попросить мисс Джейн Финн рассказать нам свою историю, которую полностью слышала только мисс Таппенс – но прежде чем она это сделает, давайте выпьем за ее здоровье. За здоровье одной из храбрейших дочерей Америки, которая по праву заслужила благодарности двух великих стран!

Глава 28 И после ужина

– Это был отличный тост, Джейн, – сказал мистер Хершайммер, когда они вместе с кузиной возвращались на «Роллс-Ройсе» в «Ритц».

– За совместное предприятие?

– Нет, за тебя. Ни одна девушка в мире не смогла бы с этим справиться так, как это сделала ты. Ты – просто фантастика!

Джейн покачала головой:

– Я таковой себя не ощущаю. В душе я чувствую себя уставшей и одинокой – и очень хочу домой, в Америку.

– Это напомнило мне кое о чем. Я слышал, как посол говорил тебе, что его жена хочет уже завтра увидеть тебя в посольстве. Это все здорово, но у меня есть другое предложение. Джейн, выходи за меня замуж! Не пугайся и не отвечай прямо сейчас. Я понимаю, что ты не можешь полюбить меня прямо сразу, это просто невозможно. Но я полюбил тебя с того момента, как впервые увидел твое фото, а теперь, когда увидел тебя вживую, я прямо-таки с ума по тебе схожу! Если ты только за меня выйдешь, я не буду тебя беспокоить – привыкай. Столько, сколько тебе нужно. Может быть, ты так и не сможешь меня полюбить – тогда я найду способ тебя отпустить. Но я хочу иметь право присматривать и ухаживать за тобой.

– Я тоже этого хочу, – мечтательно произнесла девушка. – Хочу, чтобы кто-то обо мне заботился. Ты не представляешь, какой одинокой я себя ощущаю!

– Очень хорошо представляю, не сомневайся. Тогда считай, что мы обо всем договорились, и завтра я встречусь с архиепископом по поводу специального разрешения.

– О! Джулиус!..

– Знаешь, я не хочу тебя торопить, Джейн, но смысла ждать тоже не вижу. Не бойся, я понимаю, что ты меня еще не любишь.

Маленькая ручка скользнула в его ладонь.

– Я уже люблю тебя, Джулиус, – сказала Джейн Финн. – Я полюбила тебя в тот самый момент, когда пуля оцарапала тебе щеку…

Пять минут спустя Джейн нежно прошептала:

– Я плохо знаю Лондон, Джулиус, но неужели от «Савоя» до «Ритца» так далеко?

– Все зависит от того, по какой дороге ехать, – воскликнул Джулиус, ничуть не смутившись. – Мы, например, едем через Риджентс-парк.

– Но, Джулиус, что о нас подумает водитель?

– За те деньги, что я ему плачу, он никогда не позволит себе думать самостоятельно. Понимаешь, Джейн, единственная причина, по которой я устроил ужин в «Савое», это возможность отвезти тебя потом домой. Я просто не знал, как еще остаться с тобою наедине. Вы с Таппенс прямо как сиамские близнецы. Я думаю, что в один прекрасный день вы сведете нас с Бересфордом с ума!

– О‑о‑о, а он что…

– Ну, конечно. Просто по уши…

– Я так и поняла, – задумчиво сказала Джейн.

– Почему?

– По тому, что Таппенс мне не рассказывала.

– Ты меня просто убиваешь.

Но Джейн только тихо рассмеялась.

В это же самое время «Молодые авантюристы», сидя прямо, как будто проглотили аршин, и чувствуя себя не в своей тарелке, возвращались в гостиницу на такси, которое, из-за полного отсутствия воображения у водителя, тоже ехало через Риджентс-парк.

Казалось, что между ними возникло ужасное напряжение. Хотя было непонятно, что же произошло, но все внезапно изменилось. Как будто оба они проглотили язык. Их многолетние cameraderie[68] испарились.

Таппенс не могла придумать, с чего начать.

У Томми были такие же проблемы.

Они сидели очень прямо и избегали смотреть друг на друга.

Наконец Таппенс сделала отчаянную попытку.

– А было весело, правда?

– Правда.