Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой

Переодевшись с дороги, они спустились по лестнице в другую большую комнату, с низким потолком и тяжёлой мебелью, украшенной прекрасной резьбой; кресла были глубокие и имели высокие массивные спинки; полки и столы были с причудливыми украшениями. Огромная тигровая шкура лежала перед камином, по обеим сторонам которого стояли два кресла. Белая кошка, отправившись за Седриком вниз, тотчас же последовала его примеру и разлеглась подле него на тигровой шкуре, точно собиралась ближе познакомиться с ним. Седрик был очень доволен; он положил свою голову около кошки и так занялся ею, что совсем не обращал внимания на разговор матери с мистером Хевишэмом. Положим, они говорили вполголоса. Миссис Эрроль была очень взволнована и бледна.

– Можно ему переночевать со мною? Ведь ему не обязательно сегодня же быть в замке? – спросила она.

– Конечно можно, – так же тихо ответил мистер Хевишэм. – Ему не надо уходить на ночь. Сейчас же после обеда я пойду в замок и сообщу графу о вашем приезде.

Миссис Эрроль посмотрела на сына. Он беспечно лежал на тигровой шкуре; огонь камина освещал его золотистые кудри и раскрасневшееся хорошенькое личико; мальчик ласкал кошку, которая мурлыкала, видимо довольная лаской ребёнка. Миссис Эрроль слабо улыбнулась.

– Граф Доринкорт даже не подозревает, чтó он забирает у меня, – грустно сказала она и посмотрела на мистера Хевишэма. – Пожалуйста, передайте ему, что я предпочитаю не брать у него денег.

– Как? Неужели вы отказываетесь от назначенного вам содержания? – с удивлением воскликнул мистер Хевишэм.

– Да, – ответила она просто. – Я не хотела бы получать от него денег. Я волей-неволей принуждена жить в его доме, потому что только здесь я могу быть близко к моему ребёнку. Но у меня есть небольшие средства – их достаточно для скромного существования, и лучше я не возьму его денег. Он ведь не любит меня, и я поэтому буду чувствовать, будто за деньги продала ему Седрика. А я отдаю только потому, что люблю его достаточно сильно, чтобы ради его блага забыть о самой себе, а также и потому, что его отец хотел бы этого.

Мистер Хевишэм потёр подбородок:

– Это очень неприятно! Граф рассердится и просто не поймёт вас!

– А мне кажется, что поймёт, если подумает хорошенько, – ответила миссис Эрроль. – В деньгах я не нуждаюсь и не желаю получать подачек от человека, который из ненависти ко мне берёт у меня моего маленького мальчика, ребёнка его сына.

Мистер Хевишэм задумался.

– Я передам ваши слова, – сказал он наконец.

Вскоре подали обед. Все сели за стол. Белая кошка преспокойно уселась на стуле подле Седрика и сладко мурлыкала в продолжение всего обеда.

Когда поздно вечером мистер Хевишэм приехал в замок, его сейчас же попросили к графу, который сидел в кресле подле камина: его больная нога покоилась на стуле. Из-под сдвинутых бровей он зорко посмотрел на мистера Хевишэма и сразу почувствовал, что, несмотря на кажущееся спокойствие, старик сильно взволнован.

– Ну что, приехали, Хевишэм? Что хорошего? – спросил он.

– Лорд Фаунтлерой и его мать находятся в Корт-Лодже. Они доехали благополучно и чувствуют себя отлично.

Старый граф что-то промычал и неторопливо задвигал рукою.

– Рад слышать это, – сказал он. – Усаживайтесь. Возьмите стакан вина. Ну, что ещё?

– Сегодня лорд Фаунтлерой останется у матери, а завтра я привезу его в замок.

Граф опирался локтем на ручку кресла; он поднял руку и закрыл глаза.

– Хорошо… Что дальше? Я просил вас не писать мне с дороги, а потому ничего не знаю. Что представляет собой мальчишка? До матери мне нет дела. Какого сорта мальчуган?

Мистер Хевишэм отпил немного портвейна, который налил себе, и осторожно произнёс, держа стакан в руке:

– Трудно судить о характере семилетнего ребёнка.

Граф был сильно предубеждён, он быстро вскинул глаза и грубо вскричал:

– Невоспитанный, грубый дурак, должно быть? В нём сказывается американская кровь, не так ли?

– Я не думаю, чтобы американская кровь повредила ему, – сухо и взвешивая каждое слово, ответил мистер Хевишэм. – Я мало знаю детей, но мне кажется, что лорд Фаунтлерой славный мальчик.

Мистер Хевишэм всегда взвешивал каждое своё слово и говорил очень хладнокровно, но на этот раз был суше и осторожнее обыкновенного. Ему пришла в голову хитрая мысль, что, пожалуй, будет лучше, чтобы граф не был подготовлен к первой встрече с внуком и судил о нём исключительно по собственному впечатлению.

– Здоров он? Хорошего роста? – спросил лорд.

– На вид очень здоров и довольно высок для своих лет, – ответил адвокат.

– Хорошо сложён и достаточно благообразен? – продолжал спрашивать граф.

Чуть заметная усмешка пробежала по тонким губам мистера Хевишэма. Перед ним встал образ прелестного ребёнка, оставленного им в Корт-Лодже, беззаботно лежащего на тигровой шкуре, с разметавшимися кудрями и ясным розовым детским личиком.

– Красивый мальчик, мне кажется, красивее, чем обыкновенно бывают мальчики, милорд, хотя, возможно, я и плохой судья. Только, позволю себе заметить, вы найдёте его несколько непохожим на большинство английских детей.