Таинственный сад

— Старый Бен говорит, что я на него похожа, — сказала Мери. — Он говорит, что у нас обоих, вероятно, скверный характер. Я думаю, что ты тоже похож на него… Мы все трое одинаковы: ты, я и Бен. Он говорит, что у нас обоих вид такой же кислый, как и нрав. Но я теперь уже не такая кислая, как прежде, когда я еще не знала ни малиновки, ни Дикона.

— А тебе казалось, что ты не любишь людей?

— Да, — ответила Мери без всякого притворства. — Я бы тебя терпеть не могла, если бы узнала раньше, чем малиновку и Дикона.

Колин протянул руку и дотронулся до Мери.

— Мери, — сказал он, — мне жаль, что я сказал, что прогоню Дикона. Я на тебя разозлился, когда ты сказала, что он… ангел, и я смеялся над тобой, но… может быть, это правда.

— Это, конечно, смешно, что я так сказала, — откровенно созналась она, — потому что у него нос вздернутый и рот большой, а на одежде везде заплаты… и говорит он так протяжно… Но если бы ангел пришел в Йоркшир и жил бы в степи… он бы понимал… всякие травы, знал бы, как заставить их расти… и умел бы говорить со всеми лесными тварями, как Дикон, и они знали бы, что он им н а с т о я щ и й друг.

— Я бы позволил Дикону поглядеть на меня, — сказал Колин, — мне очень хочется его видеть.

— Я рада, что ты это сказал, — ответила Мери, — потому что…

В ее голове вдруг мелькнула мысль, что именно теперь настало время сказать ему. Колин понял, что услышит нечто новое.

— Потому что… что?! — воскликнул он оживленно. Мери так увлеклась, что поднялась с табурета, подошла к нему и схватила его за обе руки.

— Можно тебе доверить? Я доверила это Дикону, потому что ему и птицы доверяют. А тебе… можно доверить, можно? — умоляла она.

Лицо ее было так серьезно, что он ответил почти шепотом:

— Да, да!

— Так вот… завтра утром к тебе придет Дикон… и приведет своих тварей…

— О! о! — с восторгом крикнул Колин.

— Но это не все, — продолжала Мери, побледнев от волнения, — остальное еще лучше. В т а и н с т в е н н о м с а д у е с т ь к а л и т к а. Я е е н а ш л а. Она скрыта под плющом в стене.

Если бы Колин был сильным, здоровым мальчиком, он, вероятно, крикнул бы: ура! ура! Но он был слаб и возбужден; глаза его раскрывались все шире и шире, и он точно задыхался.

— О, Мери! — крикнул он. — Я его увижу? Я пойду туда? Я доживу до этого? — И он крепко стиснул ее руки и притянул ее к себе.

— Конечно, ты его увидишь! — с негодованием выпалила она. — Конечно, ты доживешь! Не говори глупостей!

Она была так спокойна, так естественна — как настоящий ребенок, — что скоро образумила его, и он начал смеяться над самим собою. Через несколько минут она уже снова сидела на табурете и рассказывала ему — не о том, каким сад рисовался в ее воображении, а о том, каков он на самом деле, — и Колин забыл о своих болях и усталости и слушал, как зачарованный.

— Он такой, каким, по-твоему, должен быть сад, — сказал он, наконец. — Ты рассказываешь так, как будто ты и в самом деле видела его. Я тебе говорил это и в первый раз, когда ты мне про него рассказывала.

Мери с минуту колебалась и потом смело сказала правду:

— Я его видела! Я нашла ключ несколько недель тому назад и пошла туда. Но я не смела сказать тебе… не смела, потому что я боялась, что тебе нельзя доверять… п о — н а с т о я щ е м у!

Глава XIX

Утром, после припадка Колина, послали за доктором Крэвеном. За ним обыкновенно всегда посылали в таких случаях, и он всегда заставал его бледным, расстроенным, очень угрюмым и готовым снова разрыдаться при первом слове. Доктор Крэвен боялся и не любил этих визитов. На этот раз он явился в Миссельтуэйт только после обеда.

— Ну, как он? — с раздражением спросил он миссис Медлок. — Когда-нибудь у него лопнет кровеносный сосуд во время такого припадка. Мальчик просто полусумасшедший оттого, что истеричен и страшно избалован.

— Вы своим глазам не поверите, сэр, когда увидите его, — ответила миссис Медлок. — Эта некрасивая кислая девочка, которая, пожалуй, так же избалована, как он, просто околдовала его! Как она это сделала — невозможно понять! Бог свидетель — просто посмотреть не на что, и говорит она очень мало, но она сделала то, чего никто из вас не осмелился сделать. Она накинулась на него, как рассерженный котенок, затопала ногами и п р и к а з а л а ему перестать вопить; он был так поражен, что и на самом деле перестал. А сегодня… вы только подите взгляните! Просто невероятно!

Картина, которую увидел доктор Крэвен, когда вошел в комнату пациента, действительно поразила его. Когда миссис Медлок отворила дверь, он услышал болтовню и смех. Колин в халате сидел на диване совершенно прямо, разглядывая рисунки в книге, и говорил с некрасивой девочкой, которую в этот момент едва ли можно было назвать некрасивой, потому что лицо ее сияло оживлением.

— Видишь, вот эти голубые, как стрелы! У нас их будет много! — заявил Колин. — Они называются…

— Дикон говорит, это живокость, только цветы крупнее! — воскликнула Мери. — Там их целые клумбы!

Они увидели доктора Крэвена и умолкли. Мери сразу присмирела, а лицо Колина стало капризным.