Таинственный сад

Дикон же не испытывал ни малейшей робости или неловкости. Он не испытывал никакого смущения, если, например, ворона, не зная его языка, не говорила с ним, а только смотрела, когда они впервые встретились: все живые создания делали то же самое, пока не узнавали друг друга. Он подошел к дивану и спокойно положил ягненка на колени Колина; маленькое животное сейчас же прижалось к теплому бархатному халату, тыча мордочку в его складки и нетерпеливо толкаясь курчавой головкой о бок Колина. Конечно, никто не мог бы удержаться, чтобы не заговорить!

— Что он делает?! — воскликнул Колин. — Чего ему надо?

— Ему надо свою мать, — сказал Дикон, улыбаясь еще шире. — Я принес его тебе голодным, потому что знал, что ты захочешь посмотреть, как его кормят.

Он стал на колени подле дивана и вынул из кармана бутылку молока.

— Иди-ка, малыш, — сказал он, осторожно поворачивая своей загорелой рукой маленькую белую головку, — ведь тебе этого хочется! — И он сунул резиновый наконечник бутылки ему в рот; ягненок стал жадно сосать.

После этого, конечно, нашлось о чем поговорить. Когда ягненок заснул, на Дикона так и посыпались вопросы, и он на все ответил. Потом он рассказал им, как нашел ягненка три дня тому назад на рассвете, когда стоял в степи, слушая пение жаворонка.

Пока он говорил, Сажа степенно вылетела и влетела в открытое окно. Орех и Скорлупка карабкались на деревья, стоявшие под окном, бегали вниз и вверх по их стволам, а Капитан свернулся клубком возле Дикона, сидевшего на ковре.

Потом они рассматривали рисунки в книгах по садоводству. Дикон знал «деревенские» названия всех цветов и знал, какие именно из них росли в таинственном саду.

— Я не могу выговорить вот этого имени, — сказал он, указывая на рисунок, под которым было написано «Aquilegia», — но у нас эти цветы называются голубки, а вот эти — жабрей, и растут они возле изгородей; только те, что в саду, — крупнее и красивее. В саду есть большие клумбы голубков; когда они распускаются, они похожи на стаи белых и голубых мотыльков.

— Я все это увижу! — крикнул Колин. — Я все это увижу!

— Конечно! Ты должен это видеть! — сказала Мери. — И не надо терять времени!

Глава XX

Детям, однако, пришлось ждать целую неделю: сначала дули сильные ветры, а потом Колин был слегка простужен. И то, и другое, вероятно, привело бы его в бешенство, если бы каждый день не приходилось строить осторожных и таинственных планов и если бы каждый день не являлся Дикон с рассказами о том, что происходит в степи, у тропинок и изгородей, на берегах ручьев.

Рассказы о жилищах выдр, барсуков, водяных крыс, не говоря уже о птичьих гнездах и норах полевых мышей, вызывали в слушателях дрожь любопытства, тем более что все подробности передавал сам «чародей».

— Они все равно что мы, — говорил Дикон, — только им приходится строить себе жилища каждый год!

Но самым всепоглощающе интересным в жизни детей были приготовления, которые приходилось сделать, прежде чем можно было с надлежащей таинственностью повезти Колина в сад. Никто не должен был видеть ни его кресла, ни Мери, ни Дикона после того, как они дойдут до известного поворота и пойдут по дорожке возле заросшей плющом стены. С каждым днем в Колине все более и более укреплялась мысль, что таинственность, окружавшая сад, была его главной прелестью. Ничто не должно было нарушать ее, никто не должен был даже подозревать, что они хранили тайну. Пусть все думают, что Мери и Дикон просто вывозят Колина, потому что он их любит и позволяет им смотреть на себя.

Дети вели длинные приятные разговоры о своем маршруте. Они решили, что сначала пойдут по известной дорожке, потом свернут на другую, перейдут через третью и обойдут все клумбы у фонтана, как будто для того, чтобы взглянуть на растения, которые там сажал старший садовник, мистер Роч. Это будет так просто, что никому не покажется таинственным. Потом они постараются исчезнуть из виду, пока не достигнут дорожки подле длинной стены. Все это было так серьезно и обстоятельно обдуманно, как план действий, созданный великими полководцами во время войны.

Слухи об удивительных вещах, которые происходили в комнате больного, дошли, конечно, до конюхов и садовников; но, несмотря на это, мистер Роч был очень изумлен, когда вдруг получил приказание от Колина, чтобы явиться к нему в комнату, в которой ни один посторонний человек никогда не бывал, так как Колин желал его видеть.

— Что такое делается? — сказал мистер Роч, торопливо переодеваясь. — Его королевское высочество, на которого никто не смел взглянуть, посылает за человеком, которого никогда в жизни не видывал?

Мистер Роч был человек довольно любопытный. Он никогда даже мельком не видел мальчика, но слышал десятки различных преувеличенных рассказов о его безобразной наружности и бешеном нраве. Чаще всего он слышал, что мальчик может умереть каждую минуту, и люди, никогда не видевшие его, красноречиво описывали его горбатую спину и парализованные ноги.