Читаем Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника полностью

Двух художников Винсент ждет с особым нетерпением: своего бывшего ученика и близкого друга Эмиля Бернара и Поля Гогена, который в это время набирает популярность благодаря вниманию и продвижению его картин с подачи Тео. Оба они в данный момент находятся на севере Франции. Эмиль – милый юноша, к которому дядя очень привязан, – шлет ему серию эскизов в комиксовой манере, выполненных в публичных домах Бретани. Гоген же тип довольно странный: женат на датчанке, отец пятерых детей, однако проживает в одиночестве в Понт-Авене, где экспериментирует с северными пейзажами. Харизматичный человек, радикальных взглядов, он сразу покорил Винсента, который начинает проявлять к нему знаки внимания и активно зовет переехать в Прованс, расписывая ему местные красоты – в первую очередь краски южной природы.

Трое художников скрепляют творческий союз, обменявшись автопортретами, – древняя традиция, до сих пор распространенная у японцев. Бернар отправляет Винсенту картину в голубых тонах, «чуть больше, чем просто набросок», на которой его лицо помещено слева, а на стене можно разглядеть эскиз портрета Гогена. «Моему друггу Винсенту» – гласит надпись в правом верхнем углу полотна, лишняя буква «г» в слове «друг» словно пародирует гортанное произношение, с которым голландец Ван Гог говорит по-французски. Таким образом, полотно объединяет всех трех товарищей по цеху.

Гоген с радостью подхватывает эту забавную идею, создавая ответный автопортрет. Слева мы видим Поля, подмигивающего зрителю, справа на стене – холст с хорошо узнаваемым остробородым профилем Ван Гога: в руках он держит палитру, продев в нее палец. Фоном служат желтые обои в цветочек, в правом нижнем углу над именем автора шутливая надпись – «Другу Винсенту, отверженные». Гоген пытается сгладить пафос дяди, одержимого амбициозной идеей основать «тропическую мастерскую» – место, где зажгутся светила нового искусства, – нотой иронии: он сам, Эмиль и Винсент в Арле – всего лишь трое отверженных.

Дядя получил обе картины 1 октября. Тронутый сюрпризом, он решает посвятить своим товарищам автопортрет, над которым как раз работает в данный момент. Короткая борода, исхудавшее лицо, бритые волосы и удлиненные глаза, в подражание японцам – дядя изображен на бирюзовом фоне, прописанном длинными мазками. Вверху с трудом видна надпись – «Моему другу Полю Гогену». Спустя двадцать дней Гоген приедет к нему в Прованс, тогда как Бернар так и не присоединится к творческой группе – в том числе потому, что по прошествии нескольких недель долгожданная совместная идиллия двух художников обернется трагедией.

Какая же цель объединяет искателей прекрасного? Что они собирались делать в маленьком провансальском городке, в тесных привокзальных комнатках, которые обходятся в пятнадцать франков в месяц? Я задаюсь вопросом не первый год, и даже моя мать с ее природной рассудительностью не сумела дать на него вразумительный ответ. Как жаль, что я не смог посетить Желтый дом – он обрушился из-за бомбардировок во время Второй мировой войны. Возможно, побывав там, я бы смог лучше прочувствовать настроения Винсента, предшествующие прибытию его товарища. Мне кажется, у этих настроений есть нечто общее с теми идеалами, которые старалась привить мне моя мать: в 1888 г. коммунистические идеи постепенно охватывают Европу. До большевистской революции еще далеко, но Маркс и Энгельс уже активно продвигают мысль о том, что человек может полноценно развивать свою индивидуальность только в рамках сообщества себе подобных.

Ты не можешь одновременно слать деньги и ему в Бретань, и мне в Прованс. Тебе было бы выгоднее, если бы мы с ним разделили твою помощь – пусть будет, скажем, 250 франков в месяц, зато так ты станешь регулярно получать не только мои работы, но и работы Гогена.

Помимо чисто экономических выгод проект создания сообщества художников в Провансе тесно связан с идеей о том, что искусство способно преображать мир. Для Ван Гога живопись существует не только для эстетических целей, для декорирования стен в домах и церквях – это самая настоящая серьезная дисциплина. Необходимость обмена опытом, которую Винсент испытывает уже не первый год, является частью более глобального, долгосрочного и конкретного проекта.

Мне близка идея о том, что искусство – то, что нужно разделить с другими, оно не должно замыкаться в себе. Именно поэтому я и предпринял свою поездку: мне важно понять, почему энтузиазм Ван Гога и творческая энергия его живописи не смогли убедить публику приобретать его картины. По сути, дядя создает сотни полотен с единственной целью – поделиться эмоциями с другими людьми, заставить их почувствовать счастье от знакомства с миром. Увы, почти никто, за исключением пары близких друзей, не откликнулся на призыв художника.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза