Таинственный всадник

– Воровство? – Тайрон опередил ее, подсказав слово, чтобы она не искала его. – Они, вероятно, рассматривали это как плату за риск. Вот я и думаю: а как они на самом деле должны были поступить с невостребованным золотом? Отдать французскому правительству? Отдать нашему правительству? Какой бы вариант они ни выбрали, любой бы открыл, что они занимаются контрабандой. А каждый знает, что ожидало бы лорда Пакстона за то, что он наживается на войне. То же, что Уильяма Пита. И возможно, если бы не мое появление на дороге пять месяцев назад, они бы продолжали заниматься контрабандой и крали бы безнаказанно.

Глаза Рене впились в него, словно магниты. Синие магниты вытягивали истину из Тайрона Харта.

– Как вы знаете, однажды ночью я ограбил вашего жениха, и взял я тогда не только брошку. При нем было много драгоценных вещиц и золота, и все это он, вероятно, вез из Лондона в более безопасное место, подальше от агентов, которые могли бы поинтересоваться, куда исчезают все невостребованные богатства. После грабежа я пробовал пристроить некоторые вещицы и вскоре узнал, что посредник, с которым я имел дело, мертв, а новый, узнав, что обчищен Эдгар Винсент, наотрез отказался помочь мне. Рос перебрался в Ковентри, чтобы разделаться со мной, и поклялся использовать все средства, которые есть в его распоряжении, чтобы избавить округ от напасти, известной под именем Капитан Старлайт.

– И вместо того чтобы уйти с его дороги, вы подстрекаете полковника Роса гоняться за вами? Поэтому он угрожает повесить моего брата за преступление, которого тот не совершал, а меня использует, чтобы соблазнить вас и вывести из тени на свет? А потом вы убьете друг друга? Очень мудро, месье. Достойное подтверждение цивилизованности англичан.

– Ох, – пробормотал он. – Вот кинжал, которым вы владеете весьма искусно, мамзель. И перед вами – смертельно раненный.

Рене не отрывала от него разгневанных глаз, а он прижал свою руку к сердцу, как бы ища сочувствия.

– Если все, что вы рассказываете о моем дяде и о других, правда, почему мы не можем пойти к представителям власти и обличить их?

– Мы?

– Я, – поспешно исправила неловкость Рене. – Антуан и я, – добавила она тут же.

– Что вы сообщите им? То, что вы подозреваете вашего дядю, лорда Чарлза Холстеда, графа Пакстона, благородного члена парламента, в мошенничестве, в том, что он открыл хранилища банка французским аристократам, пытающимся уберечь свое имущество от казны революционного правительства? Вы сообщите им, что полковник Бертран Рос, раненый герой и ветеран войны во Фландрии, нажился на эмигрантах? Или то, что Эдгар Винсент, человек, обеспечивающий непрерывную поставку французского коньяка и лионского кружева половине лондонского общества, виновен в желании жениться на вас, осиротевшей красавице? Разве это преступление? Без доказательств их виновности ничего не сделать, мамзель. Но и с доказательствами на вас бы так нажали… Нашлось бы немало присяжных, чьи сыновья сражаются и умирают от французских мушкетов, и они обвинили бы вас в несправедливых наветах. Я, может быть, не прав, но закон, как мне представляется, закрывает глаза на воров, которые крадут у врагов государства. Некоторые даже поощряют это, неофициально, конечно.

– А вы, месье?

– Что?

– Поощряете воровство у врагов вашей страны?

– Вы имеете в виду, что для меня остановить французского дворянина на дороге и ограбить его до подвязок – менее ужасное преступление, чем обчистить какого-нибудь толстого англичанина? – Тайрон Харт улыбнулся, его глаза слабо блеснули. – Нет, мамзель. Я не могу выдвинуть этот мотив в оправдание своим поступкам, – его голос стал заметно мягче, – хотя именно это, я думаю, вы хотели услышать. Видит Бог, много лет я не обращался к своей совести, и это чистая правда, как та, что я сейчас вижу вас перед собой. Ни больше ни меньше.

– Вор, который играет на фортепьяно так, что может заставить и ангелов плакать, – пробормотала она, вставая, – человек, который пьет прекрасный бургундский кларет и изображает клоуна, чтобы удовлетворить свое чувство юмора? Если это все, на что вы способны, кем вы можете быть… тогда мне жаль вас, месье, потому что в ваших глазах я увидела гораздо больше возможностей. – Рене повернулась и медленно пошла к двери.

– Это еще одна серьезная ошибка, мамзель, – думать, будто вы узнали меня. Или хотите изменить меня.

Его голос остановил Рене, она оглянулась и посмотрела туда, где лежал Тайрон Харт, словно упавший с неба архангел.

– Нет, месье. – Она грустно улыбнулась. – Я никогда не совершу такой ошибки. Обещаю вам.

Глава 20

Рене захлопнула дверь, как вдруг поняла, что не взяла свечу. Она подумала, не вернуться ли ей, но, выйдя с такой победой из комнаты, так эффектно произнеся последнюю фразу, девушка не могла переступить гордыню: Тайрон наверняка встретил бы ее насмешливой улыбкой.