Таинство, слово и образ. Православное богослужение

Народ Божий в некотором смысле обладает уже всем в лице воплощенного Слова; в ином смысле он не обладает еще всем, поскольку ожидает второе пришествие Иисуса Христа. История его протекает между двумя явлениями Христа – как Спасителя и как Судьи. Первое создает, а второе направляет его надежду. Первое открыло в определенный момент времени абсолютный источник любви, второму же предстоит запечатлеть эту любовь на веки веков.

Исходя из этого, литургическое действо придает быстротекущему времени вечную ценность. Оно и воспоминание о прошлом, и актуализация настоящего, и возвещение будущего. Обращенное к Грядущему, оно непрестанно находит опору в решающем событии всей библейской истории: в искупительном подвиге Иисуса Христа. Поэтому литургический язык как в словах, так и в действиях есть не случайно, а по самому существу своему – язык библейский.

Прообразы и символизм

При совершении богослужений, как и в Библии, Сам Бог действует непрестанно: все время возобновляющиеся определенные действия наложили неизгладимую печать на исторический процесс человечества; их можно рассматривать как постоянные расположения воли Божией.

Бог – и Создатель мира, и Искупитель человечества. Между тварной природой и историей спасения есть некие таинственные соответствия, лежащие в основе библейской символики.

Встреча Бога и человека происходит в ситуациях, соответствующих одна другой во времени: Пасха Христова воспроизводит черты Пасхи Израиля, исполняя то, что в Пасхе Израиля было прообразовано; в свою очередь, Пасха Израиля хранила в себе все ценные элементы опыта человечества, ощупью ищущего Бога. Уже в рамках Ветхого Завета наблюдается соответствие между главными событиями: так, например, возвращение из плена Вавилонского представлено и возвещено как новый Исход из земли Египетской. И в наши дни «покаяние» христианина надо понимать как «возвращение» к Богу из земли изгнания или греха. Ветхий и Новый Завет можно сравнить с двумя конусами, вершины которых соприкасаются: в Иисусе Христе. Эта вершина является центром ряда концентрических кругов, непрестанно воспроизводящих в историческом процессе характерные моменты диалога Бога с человеком.

В то же время библейская литургическая символика хранит существенную связь с историей спасения; в этом ее отличие от так называемой естественной символики. Так, например, ночь как символ получает смысл не только через противопоставление дню или бодрствованию; если ночь символизирует нечто страшное или, наоборот, благотворное, то это не только потому, что она есть отсутствие света или время покоя, но и потому, что этот символ всегда имеет связь с Пасхальной ночью, в которую совершилось избавление человечества и примирение всего мира с Богом.

Литургическое действо, равно как и знание Библии, нельзя отнести лишь к области археологии. Церковь возвращается к прошлому не из любви к старине, а с целью открыть ведущую нить своего исторического бытия и своего действия в мире. Это история встречи, происходящей сегодня, как она происходила и вчера, в условиях непрерывно меняющегося и всегда нового настоящего.

2. Драма Священной истории[102]. Бог по Своему произволению, в силу Своей любви посещает человека, дарует ему благодать. Но человек отказывается от кажущейся ему столь требовательной любви, он совершает грех. Бог все снова и снова проявляет Свое благоволение к человеку, но на каждом этапе развития Священной истории непонятая любовь Божия претерпевает кажущуюся неудачу. Однако Бог более постоянен в Своей верности, чем человек в своей неверности: Он обещает и дарует Спасителя. Человек должен признать свою греховность и принять благодать спасения.

Уже в Ветхом Завете как бы предстает образ Спасителя: Он Сын Божий и становится сыном Адамовым (3, 27). Как «сын Авраамов» Он будет членом народа Израилева (6), как «сын Давидов» – Царем; выросший в благочестивой среде «бедных Израиля», Он будет кроток и смирен сердцем (17). В то же время пред нами предстает образ Невесты, предуготовляемой Богом Своему Сыну. Ева («Матерь всех живых»), народ Израильский, Царство Божие и, наконец, Дева Мария – все это возвещенные пророками прообразы Церкви, которую Иисус грядет спасти.

Ожидание Спасителя

В начале

3. Бог сотворил Адама (слово, означающее «человек»): Он дал ему Свою жизнь, которую Адам должен был передать своему потомству (31, 34). Обольщенный Сатаной, Адам ослушался Бога (30), был изгнан из рая (2), и труд его стал тяжелым (27). Но обетование о Спасителе дало ему надежду вновь обрести дружбу с Богом.

4. Тем временем грех приводит к гибельным последствиям: Адам обречен на смерть (32); сама природа, сотворенная «весьма хорошей», восстает против человека (28). Великие стихийные бедствия обрушиваются на него: потоп губит всех грешников. Но Бог щадит Ноя, нашедшего убежище в ковчеге, и спасает потомство Адама. Он заключает союз-завет с человечеством, спасенным из вод (37).