тайны анатомии

— Каждый сигнал палочек и колбочек обеспечивает точечку информации. А Мозг собирает эти точечки в нужном порядке и воссоздает изображение, воспринятое сетчаткой! — с поклоном докончил он.

— Когда подносишь к самым глазам цветные картинки, — подхватила Молли. — можно различить цветные точечки. Наверное, именно такие, какие палочки и колбочки отправляют в мозг. А мозг соединяет их воедино. Ну. как я. когда отодвигаю рисунок.

— Это еще не все! — Вольняшка даже повысил голос. — Г лаза ведь два. и они разделены некоторым расстоянием, а потому видят один и тот же предмет под чуть разными углами. В результате передают они не совсем одинаковые изображения. Мозг сопоставляет их и делает вывод, далеко ли находится этот предмет. Если он близко, то изображения очень разные. Вот сама проверь, — и он поднес длинный мокрый палец к носу Молли. — А Мозг их сводит в одно и получает объемное изображение. — Его палец прижался к кончику ее носа.

Зрите 1Ы1ЫЙ центр

......... ir> • ;га

— Не надо! — Моли откинула голову и заметила вверху какое-то движение. — Ой! Хрусталик покачивается. Он сейчас свалится на нас!

Вольняшка опять разбрызгался смехом.

— Он приспособляется для работы на определенном расстоянии. Это называется аккомодацией. Он сфокусировался на каком-то объекте Снаружи. На очень близком. — Тут он принял позу лектора и продолжал назидательно. — Лучи света необходимо преломить так, чтобы они дали на сетчатке четкое изображение. Правильная фокусировка — обязанность хрусталика. Он преломляет лучи своей выпуклостью. Для получения четкого изображения дальнего предмета ему надо быть тонким и почти плоским, но ближние предметы требуют большей выпуклости. Хрусталик окружен кольцом особых мышц, которые растягивают его на связках-волокнах. Когда они сокращаются, связки провисают и хрусталик становится более выпуклым. Близкие предметы задают мышцам больше работы, так как требуют почти круглого хрусталика. Вот это самое ты сейчас и видела.

— Наверное, именно эти маленькие мышцы устают, когда я читаю слишком много. — заметил Макс. — В таких случаях рекомендуют посмотреть на горизонт, чтобы дать им отдых. Но я продолжу свое сравнение. Если глаз похож на фотокамеру то изображение на сетчатке должно быть перевернуто вверх ногами и справа налево. Я как-то поглядел на матовое стекло в камере и увидел такую штуку. В камеру световые лучи попадают через объектив, и его линзы переворачивают изображение. А хрусталик — та же линза. Значит, он преломляет лучи так. что они перекрещиваются и перевертывают изображение И мозгу приходится его выправлять!

— А откуда он узнает, что там на самом деле? — спросила Молли. Она поглядела себе на руки. — Вот разве что мои пальцы покажут моему мозгу, где верх, а где низ.

— Мозг получает необходимую информацию отовсюду. — ответил Вольняшка, поглядывая на отверстие зрачка. — Странно! Я даже не задумывался о том, что там Снаружи верх, а что низ. Удивительно!

— Нет. этот мозг и удивительный, и замечательный. — сказала Молли. — Он нацеливает глаза, фокусирует хрусталик, сравнивает изображения, смешивает цвета, да еще вдобавок переворачивает полученную картинку. как надо!

— А потом, — продолжил Макс, — он определяет, что он видит и как на это отозваться.

У/

— И выполняет свое решение, — с торжеством докончила Молли. Наконец-то последнее слово осталось за ней!

Внезапно их залил ослепительный свет, невыносимо ярким потоком хлынувший сквозь зрачок и хрусталик. Колбочки заверещали от неожиданности. Палочки взвыли и попытались отключиться.

— Ай! — вскрикнули близнецы и отчаянно зажмури-тись. Бакстер подпрыгнул, проснувшись уже в воздухе. По всей сетчатке к четки вопили, посылали сигналы тревоги, и по зрительном) нерву понеслись потоки искр.

— Нет. я должна посмотреть! — прошептала Молли, заставляя свои глаза открыться. Она взглянула вверх. Хрусталик содрогался, радужка стремительно стягивалась. но Молли успела различить то. что находилось за ними. В полном ошеломлении она подождала, пока счмя-

ко

тица не улеглась, и только тогда тихонько спросила Макса: — Ты видел?

— Что? У меня глаза не открывались.

— Да Снаружи. За зрачком я увидела... стропила.

— Как стропила?

— Ну, да. Такие же. как у бабушки на чердаке. По-моему. этот глаз смотрит ввер\. на чердачный потолок.

— Но это же невозможно! В таком случае ТЕЛО должно лежать навзничь на чердачном пилу А этого быть не может. Тебе почудилось.

— Ничего не почудилось. И не спорь! Я видела потолок бабушкиного чердака.

— Куда девался Вольняшка?

— Я тут. От волнения меня немножко разбрызгало, но я уже полностью собрался.

— Где, собственно, находится Тело? — грозно спросил Макс. — Если знаете, лучше скажите добром! Ну-ка! — Он указал на зрачок. — Что там. Снаружи?

— Я? Что там? Снаружи?! — Вольняшка возмущался все больше. — Откуда мне знать? Я живу Внутри. А что там, это больше не по моей части. Порвал все прошлые отношения, когда меня выволокли из моря. Этим занимаются другие, а не я.