Тайны английской разведки (1939–1945)

Однако, с точки зрения всех технических аспектов операции, находившихся под контролем ВМС, командование приложило значительные усилия для обеспечения скрытности. Командующий балтийской оборонительной зоной приостановил движение торговых судов через Большой Белы и Каттегат в ночь на 20 мая и на следующее утро — предосторожность, очевидно, вызвавшая подозрения. Для прикрытия возможного увеличения объема радиообмена, связанного с выходом соединения в море, были организованы ложные радиопередачи, которые должны были ввести в заблуждение английскую службу радиоперехвата. Кроме того, на линкоре впервые было введено шифрование передач, что обеспечило обмен информацией только между допущенными к этому лицами, причем исключительно в оперативных целях; в открытом море надлежащим образом соблюдалось радиомолчание до тех пор, пока адмирал Лютьенс не установил, что его преследуют два английских крейсера.

Что же можно было предпринять еще? Печать раздражения и беспомощности сквозит в докладе о том, что немецкий флот все время заходится как бы в клетке под постоянным наблюдением английской разведки, прикрывшей выходы в Северное море. И снова специалистам по связи было дано заверение в безусловном обеспечении скрытности связи: «В результате новой всесторонней проверки установлено, что все специалисты единодушно исключают возможность расшифровки телеграмм противником».

И они были совершенно правы: ни одна радиограмма, посланная соединению «Бисмарка» или отправленная соединением, не была расшифрована в Англии. Этот факт еще больше углубляет тайну «предательства» «Бисмарка».

Офицеры ВМС и гражданские лица, ответственные за этот доклад, не были бы людьми, если бы не постарались намекнуть на упущения других служб, за которые нельзя винить ВМС. Они, например, утверждали, что, по мнению службы радиоконтроля контрразведки главного командования сухопутных войск, англичане имели широкую и хорошо организованную сеть агентов, оснащенных радиопередатчиками, особенно на территории Норвегии. Наиболее опасными в то время считались районы эстуария Жиронды, Бреста, Шербура, Флекке-фьорда и Тронхейма, то есть порты базирования боевых кораблей немецкого флота. Кроме того, хотя телефонная система, используемая немецким штабом руководства войной на море для связи между группой «Запад» и командующим подводными силами, являлась частью военно-морской сети связи, эти линии проходили через усилительную трансформаторную станцию на оккупированной территории, а эту станцию нельзя было укомплектовать исключительно немецким персоналом. На этом основании допускалось, что «подслушивание переговоров на этих линиях английскими агентами вполне вероятно». В действительности ничего этого не было.

И это все, что можно сказать о неудачных попытках немецких кораблей выйти незамеченными в Атлантику или даже в Северное море. Эти неудачи можно было бы объяснить недостатками немецкой службы безопасности, если бы каждый успех английской разведки, пользовавшейся помощью нейтральной страны, можно было свести лишь к упущениям немцев. Но это абсурд. Теперь давайте обратимся к подлинному провалу в организации разведки, допущенному немецкими ВВС. Нам необходимо помнить, что ВМС Германии в ходе всей войны не имели своей воздушной разведки и испытывали из-за этого серьезные затруднения, так как были лишены возможности готовить для нее кадры, информировать ее и управлять ею. Неурядицы и обострение взаимоотношений между разведывательным управлением ВМС и береговым командованием, пока не было достигнуто благоприятное и плодотворное сотрудничество, не шли ни в какое сравнение с тем, что довелось испытать Редеру и Деницу.

Прежде всего разведка Датского пролива — выхода в Атлантический океан — с его сложной ледовой обстановкой и плохими условиями видимости была недостаточно эффективной. Она была достаточной, чтобы насторожить англичан в отношении подготовки каких-то действий. Вместе с тем разведка не смогла установить, что патрулирование этого пролива, осуществляемое крейсерами Флота метрополии, никогда не ослабевало. Далее. В донесениях о Скапа-Флоу, которые получал адмирал Лютьенс, содержались ошибочные и неполные сведения о дислокации и боевом составе главных сил англичан. Например, указывалось, что «Худ», один из трех кораблей, способных вести непосредственный бой с «Бисмарком», находится в Гибралтаре или в Скапа-Флоу.

Дислокация авианосца «Викториес», сведения о котором имели важнейшее значение, не была точно установлена, а количество крейсеров было преуменьшено. Таким образом, ни немецкая военно-морская разведка, ни адмирал Лютьенс не знали, что адмирал Тови, командующий Флотом метрополии, мог использовать не только «Худ» и «Принс ов Уэлс», но и линейный корабль «Кинг Джордж V» и авианосец «Викториес», не говоря об оперативном соединении «Н» находившемся в Гибралтаре.