Читаем Тайны Берлина полностью

Себастьян не хотел верить сказанному. Вначале подумал, что над ним пошутили, он ведь думал, что работает на какой-то стройке. Пусть частная, пусть хозяин не платит налогов, но он не собирался участвовать в противоправной деятельности. В Германии за такие штучки по головке не гладят. Он переспросил. Ему пояснили. Он участвует в строительстве подземного туннеля, который ведет в нижний бункер коммерческого банка, в котором находится четыреста индивидуальных ячеек. В каждой из них хранятся наличные деньги и драгоценности четырехсот вкладчиков. Если открыть всего десять ячеек, то можно обогатиться на всю жизнь. Немцы — богатые люди, и в этих ячейках у них лежит куда больше валюты, чем на счетах. Дело в том, что всех этих наличных денег и драгоценностей налоговая полиция не видит и о их существовании не подозревает. Вернее, подозревает, но взять не может. Банк хранит тайну вклада. Именно в таких ячейках многие скрывают свои левые доходы. Но войти в это помещение с улицы незнакомому человеку невозможно — надо предъявлять свою карточку, получать ключи. Процедура довольно сложная. Если же они сумеют незаметно прорыть ход, то вытащат из ячеек не меньше десяти миллионов. А может быть, даже больше. Тогда и он получит свою долю. Наличными. Теперь понял?

Себастьян понял, но не мог сразу все это переварить. Ему предлагают ограбить банк? Как же так? Пусть он безработный, пусть у него нет денег, но он никогда не думал о таком способе обогащения. Он не варвар. Знают ли они, что он сын полицейского, примерный парень, который всегда стоял на стороне законности и правопорядка?

«Если боишься, то можешь бросить, — жестко сказал ему Дерхан, заметив, что Себастьян загрустил. — Мы тебе заплатим за работу. Но если откроешь рот, то мы тебе его закроем». И он неожиданно вытащил из кармана револьвер.

Препятствие на пути возникло, как всегда, неожиданно и не вовремя. Они вплотную подошли к бетонной стенке. До банка оставалось еще минимум сто метров. Впереди ни одного здания не было. Откуда же она взялась? Такую ни лопатой, ни ломом не прошибешь. Послали на разведку Себастьяна. То вернулся и сообщил, что натолкнулись на бетонную стенку канализационного люка. Пришлось выгонять из гаража машину, имитировать поломку и под ней открывать крышку и обследовать сам люк. Ход вел в канализационную металлическую трубу диаметром всего шестьдесят сантиметров. В такой можно было передвигаться исключительно ползком. Да и то худому человеку и зажав нос от зловоний. Но главное, что труба проходила рядом с банком, значит, могла сократить путь. Это была обнадеживающая новость. Теперь, чтобы попасть в трубу, им предстояло еще обойти люк и углубиться на несколько метров. Снова каторжная работа…

Через два месяца они дошли до этой канализационной трубы. Дерхан принес новые инструменты: электродрели, металлорежущий станок, отбойные молотки. Они провели свет, вентиляционные шланги и приступили к вскрытию металлической стенки трубы. Да, дух стоял в ней отменный. По дну струилась какая-то коричневая жижа. Ничего не скажешь, канализация. Значит, следующие сто метров им предстояло ползти в ней на животе, тащить за собой лопаты, кирки, отбойные молотки, провода?

Силы и нервы у всех были на пределе. Хождение на четвереньках по подземному туннелю, затем ползание в канализационой трубе с мешками, наполненными землей, с инструментами и лампочками — туда, сюда — их доконало. Даже появление доски на роликах — скейтборд — не очень ускорило продвижение. Требовались крепкие помощники. Хозяин неожиданно разрешил сделать большую передышку. Пару месяцев никакой работы.

Все это время Себастьян отдыхал, готовил свою квартиру к приему новой мебели. Наконец ему позвонили и пригласили снова на «стройку». Теперь к ним прибавились еще два помощника — ливанец Виссам и глухой сириец Момо. Эти парни ни о чем не спрашивали, вгрызались в землю, как кроты, таскали мешки, как вьюченные животные. Работа спорилась, темпы значительно увеличились. До банка оставались считаные метры.

«Скоро ты потребуешься нам в качестве переводчика», — с улыбкой сказал Али Себастьяну.

«Для чего это?» — не понял его Себастьян.

«Мы нападем на банк сверху, — пояснил подошедший Дерхан, — и ты будешь вести переговоры с полицией».

«А почему именно я?» — снова удивился Себастьян.

«Потому что ты немец. Пусть они думают, что все дело организовали немцы. На лице у каждого будет маска. Они там, наверху, сразу все от страха на пол лягут».

«Я должен буду взять оружие?» — не совсем уверенно произнес он.

Дерхан покровительственно похлопал его по плечу.

«Бери пока лопату, идем в туннель. Там я все тебе объясню».

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны знаменитых городов

Замки баварского короля
Замки баварского короля

Людвиг II Баварский — трагичная, величественная, оболганная фигура… Зачем он возводил непостижимо прекрасные замки, тратя на это колоссальные средства? Потому, что был безумен? Автор этой книги доказывает, на материалах личного исторического расследования, что заключение о психической неполноценности было лишь жалкой клеветой на венценосного монарха, основанной на ложных донесениях слуг. Людвиг II, с детства одаренный талантом архитектора, постигший орденские предания о Святом Граале, духовный сподвижник Рихарда Вагнера, созидал своими замками Небесную Баварию — земное воплощение сокровенных таинств, завещанных ему подвижниками прошлого. И сами обстоятельства жестокой гибели «лебединого рыцаря», как называл себя Людвиг II, фальсифицированные современниками и похороненные в закрытых архивах, предстают на страницах этой книги совсем иными, чем принято считать.

Мария Кирилловна Залесская

История / Образование и наука

Похожие книги

Лжеправители
Лжеправители

Власть притягивает людей как магнит, манит их невероятными возможностями и, как это ни печально, зачастую заставляет забывать об ответственности, которая из власти же и проистекает. Вероятно, именно поэтому, когда представляется даже малейшая возможность заполучить власть, многие идут на это, используя любые средства и даже проливая кровь – чаще чужую, но иногда и свою собственную. Так появляются лжеправители и самозванцы, претендующие на власть без каких бы то ни было оснований. При этом некоторые из них – например, Хоремхеб или Исэ Синкуро, – придя к власти далеко не праведным путем, становятся не самыми худшими из правителей, и память о них еще долго хранят благодарные подданные.Но большинство самозванцев, претендуя на власть, заботятся только о собственной выгоде, мечтая о богатстве и почестях или, на худой конец, рассчитывая хотя бы привлечь к себе внимание, как делали многочисленные лже-Людовики XVII или лже-Романовы. В любом случае, самозванство – это любопытный психологический феномен, поэтому даже в XXI веке оно вызывает пристальный интерес.

Анна Владимировна Корниенко

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное