«Внезапно я заметил, как с юго-запада быстро приближается странная туча блинообразной формы и темно-свинцового цвета, — вспоминает совершенно поседевший после пережитого случая Жоакин Сонто. — Облако, или что это было, было таким жутким, что команда в страхе вскочила из-за стола, напряженно наблюдая за его приближением. Внезапно «туча» опустилась до трех-пяти метров над волнами и начала… активно всасывать в себя косяк макрели, резвившейся у поверхности. Мы видели, как пятидесятикилограммовые рыбины исчезали в чреве раздувшегося нечто. Так оно пролетело Метров двести, поглощая здоровенных рыбин, и вдруг резко устремилось к боту. Всех охватила паника; механик, что-то крича, безуспешно пытался завести двигатель и убраться подальше от жуткой тучи, но было поздно — темно-синяя субстанция уже нависла над ботом. Я уцелел только благодаря неведомой силе, против моей воли буквально втолкнувшей меня в люк камбуза. Затаившись, мы с Пипом со вставшими дыбом волосами следили за тем, как туча, словно пылесос, начала всасывать в себя всех людей, оставшихся на палубе. Бот сильно вибрировал, будто бы собирался взлететь, но вес не позволял ему это сделать. Внезапно вспыхнул ослепительный оранжевый свет, судно сильно тряхнуло, и мы с поваренком, упав на дно бота, потеряли сознание…
Когда я пришел в себя, Пип лежал рядом без признаков жизни, снаружи стояла мертвая тишина, которая бывает только на море в глубокий штиль. Я вылез из люка и осмотрелся — на палубе не было ни одного из моих товарищей, а судно, свободное от сети, покачивалось в зоне видимости берега. Вся команда рыбаков исчезла! Я запустил двигатель и, взяв курс на берег, спустился в трюм за мальчишкой, который на воздухе вскоре пришел в себя. Увы! Бедный паренек от смертельного ужаса утратил дар речи — как безумный (а таковым он и стал), Пип указывал руками в небо и мычал, навевая на меня снова страх пережитого.
На берегу я обо всем рассказал полицейским чинам. Нас с Пипом поместили в психлечебницу, где я провел пару месяцев. Малыш остался там навсегда; а меня выпустили, не поверив ни единому слову, утверждая, что это была сильная галлюцинация… В таком случае, куда же делись мои товарищи-рыбаки? Я продал бот и переехал жить в удаленный от моря городишко…»
За последние почти 150 лет дьявольский треугольник унес около тысячи человеческих жизней, свыше сорока судов и более двадцати самолетов и это только лишь по самому приблизительному подсчету, поскольку тела погибших ни разу не были найдены. И если до конца 40-х годов каждое исчезновение рассматривалось просто лишь как отдельное непонятное, таинственное событие, вне всякой связи с другими случаями подобного же рода, то, в конце концов, появилась необходимость установить определенные закономерности — слишком уж большое количество судов и самолетов бесследно пропало при аналогичных обстоятельствах в сравнительно небольшом, достаточно узко очерченном районе океана. Те, кто проводил расследования, были достаточно упрямы, отказываясь признать очевидную взаимосвязь между всеми этими явлениями, и прошло немало времени, прежде чем они, наконец, признали, что сам район таит в себе что-то неладное. И если представители военно-морских сил объясняют происходящие здесь катастрофы просто «серией совпадений», исследователи из гражданской авиации и торгового флота связывают эти трагедии с какими-то непонятными, весьма странными качествами, присущими именно этой области Атлантики.
Комиссии по расследованию несчастных случаев не уверены, что «виновниками» гибели людей и судов являются такие привычные проявления стихии, как, например, внезапные тропические циклоны; однако они склонны считать, что катастрофы могут быть вызваны какими-то атмосферными нарушениями, а также электромагнитными и гравитационными аномалиями. Возможно, именно эти силы вывели из строя стрелки компасов и радиоприборов на пяти воздушных торпедоносцах, а потом — спасательный самолет, когда он вошел в зону их действия. Этот трагический эпизод и, прежде всего, сообщение пилотов о том, что у моря какой-то странный вид, а солнце вдруг скрылось из глаз, привело исследователей к мысли о существовании какой-то «дыры в небе», некоей странной области, о которой известно только лишь то, что самолет может в нее войти, но не может из нее выйти.
Безумное путешествие