Тайны боевых искусств Украины

Давно се діялось колись,
Ще як борці у нас ходили
По селах та дівчат дурили,
З громади кпили, хлопців били
Та верховодили в селі…[47]

.

В этой поэме описывается, как в одной деревне молодой бедный парень Никита ухаживает за дочерью церковного старосты. Но она только смеется над ним. В отчаянии Никита уходит из деревни, как мы потом узнаем, на Запорожье, где три года учится казацкому боевому искусству. На четвертый год он возвращается в деревню:

…Завзятий,
У синій шапці, у жупані,
В червоних як калина штанях,
Навприсідки вліта козак…[48]

.

Поскольку Никита мастерски танцует гопак, можно предположить, что на Сечи он изучал именно Боевой гопак. Он тут же вызывает молодежь на поединок:

Мерзенне, мерзле парубоцтво,
Ходіте биться!
Чи бороться,
Бо я борець!..[49]

.

Характерно, что Никита четко разграничивает борьбу и кулачный бой, что убедительно свидетельствует о том, что в те времена существовали четкие правила проведения соревнований по обоим видам этих единоборств.

Свадебная обрядовая борьба (жених борется с братом невесты). Рисунок Е. Кульчицкой.

Западноукраинский сечевик. Нач. ХХ в.

Сохранились интересные упоминания о таких борцах, правилах их поведения, а также правилах борьбы. По обычаю, борцы, ища достойных соперников, ходили от деревни к деревне, где жили на средства крестьян, пока их кто-то из местных не победит. Перед каждым поединком обязательно молились. Утоптанное место для борьбы называлось „тичок“, отсюда и „дуть тичок“, то есть пробовать силы в поединке (113, 182). Выходить на борцовский поединок разрешалось как мужчинам, так и женщинам (193, 249–250).

Одно из таких упоминаний, записанное от парубка, уроженца Переяславщины, в конце XIX в. опубликовал в „Киевской Старине“ известный украинский фольклорист, поэт Иван Манжура: „Как моему отцу было только тридцать (а уже ему 85 будет) так рассказывал — ходили по слободах борцы. Вот так — приедет в слободу, расседлает коня, пустит в хлеба пастись, а сам выйдет на площадь. Сразу вынесут ему люди стол, нанесут закуски, поставят водки, а он кладет рублей 25, а то и 100, и вызывает против себя борца с той слободы. Если кто его победит — так пропадает его залог — те деньги, что он поставил, еще и за водку заплатит, а если он победит — так слобожане ему платят такие же деньги — как его залог. Если же не заплатят сразу — так он полезет на колокольню, снимет самый большой колокол и гуляет по слободе — пока колокол не выкупят, а за все это платят те люди.

Однажды, рассказывают, и прибыл такой борец в нашу слободу. Всю слободу уже перебросил… Здесь люди и бросились к моему отцу, а он где-то в поле находился. И когда привели, то как сцепились они с тем борцом руками (а тогда боролись так: брали друг друга выше локтей) и как швырнул того борца на землю, так у того и ноги из коленей повыскакивали“(112, 518).

Борьба Якова с Ангелом. Старинная украинская икона. XVII в.

Казак в бою. Современный рисунок.

О профессиональных борцах остались упоминания и на Буковине. Правда, здесь их рассматривали как таких, которые, используя свою силу и умение бороться, занимались опришкиванием: „О, сынок, где сегодня уже та сила, которая была в старину. Сегодня уже не туда. Давно были такие борцы, которые нападали на людей посреди дня и убивали их как муху. Как теперь оплачиваем на заставах, так раньше надо было борцам платить, чтобы на дороге отпустили. Старики рассказывали мне, что когда чумаковали в Косово, или беда их знает куда, то их не раз останавливали. Бог знает сколько народа с телегами там было, всех остановит. И надо платить, а если не заплатишь, то и на шаг дальше не поедешь.

Скифская борьба на поясах. IV в. до н. э.

Поединок Мстислава с Редедей. Рисунок из Радивиловской летописи.

Однажды жили у нас муж и жена, которые были очень счастливы. Дед мой рассказывал, что их дед к ним даже на храмовый праздник приходил. Одно другому не перечили, что под ногтями грязь. Однажды рано на рассвете собрались они в город.

— Ты, старуха, завтра очень рано, не забудь лошадь, дом и ворота святой водой окропить. Слышишь?

— А где та дубинка, которая в кладовке за стропилом стояла?

— Я сделал новую; потому что мне страшно теперь говорить за то, с ней не годится орудовать больше, чтобы, не дай Бог, опять не побил меня тот „антихрист“.

— Ладно, ладно.