Тайны Браголина (СИ)

Конелли согласно кивнул, но, как только Оливер перелез через окно в дом, тут же последовал за ним. Его словно тянуло вовнутрь. Как будто он знал, что нужен там, а не снаружи. Так и оказалось… То, что Пол ослушался приказа, Оливер заметил на лестнице — та каким-то чудом осталась цела, но весь дом затянуло дымом так, что было ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Отчитывать Конелли за ослушание сейчас Оливер не стал, было не до того. Да и не пожалел он об этом: оказавшись наверху, Эллингтон раскрыл дверь в крайнюю комнату. Это была ванная — до неё огонь ещё не дошёл.

— Там мой брат! — закричала девочка, как только увидела полицейских, указывая на другую сторону коридора. Она дрожала от страха, в углу, укутанный в полотенце, сидел мальчик лет семи. — Луис мылся, когда загорелось, и я… я…

— Спокойно! — Оливер пытался сообразить, что делать. — В какой комнате твой брат? Сколько ему лет?

— Там, в последней слева! — девочка ещё раз показала рукой в противоположную сторону коридора. Оливер успел отметить, что по удачливому стечению обстоятельств горела правая часть дома, а значит, ребёнок мог быть в безопасности. Хотя бы относительной. — Ему ещё года нет.

— Отлично. Пол! Пол, возьми мальчишку!

Эллингтон стянул с крючка большое полотенце, окунул его в ванную, которая всё ещё была наполнена водой, и замотал в него ребёнка. Проделав то же самое со вторым полотенцем, он накинул его на голову девочки.

— Слушай меня внимательно, — он наклонился к девочке и, глядя ей прямо в глаза, спокойно сказал: — Его зовут Пол. Он полицейский. Сейчас он возьмёт твоего брата, а ты пойдёшь за ним. Всё будет хорошо, я позабочусь о малыше.

Девочка кивнула согласно, вытерла нос, прежде чем Оливер закрыл мокрым полотенцем её лицо, так что осталось видно только глаза. Конелли уже укутал мальчишку так, как это сделал Оливер с его сестрой, и, подняв его на руки, кивнул девочке — она кивнула в ответ, и все трое исчезли в коридоре.

Эллингтон набрал в лёгкие больше воздуха и, собравшись с духом, прижимаясь к стене, пробрался к двери, на которую ему указали. Комната действительно оказалась не тронутая огнём, а в кроватке у окна спокойно спал ребёнок. Оливер взял его на руки, отчего тот сразу же проснулся и заплакал.

— Тише, малыш. Сейчас мы с тобой будем отсюда выбираться.

Открыв дверь, Оливер тут же отпрянул: огонь охватил дверной проём. Нужно было торопиться — коридор ещё можно было пройти, но это было ненадолго. Накинув на себя и малыша толстое одеяло, Оливер проскочил сквозь горящий проём и, быстро пробежав до лестницы, скинул уже загоревшееся одеяло. Однако радоваться долго ему не пришлось. Пройдя половину лестницы, он едва не оступился: ступени провалились — остался только поручень.

— Давайте ребёнка! — послышалось снизу, и Оливер сквозь дым увидел руки Пола — оцарапанные и в крови.

Недолго думая, Оливер передал ребёнка Конелли и, осторожно свесившись на остатках поручня, спустился вниз — до устойчивого пола оставалось чуть больше метра.

— Что слу… Пол, с тобой всё в порядке?

— Я… кажется, сломал ногу, — прохрипел Пол, закашлявшись. — Выноси ребёнка! Что стоишь, как столб!

Оливер схватил плачущего малыша, прижал к себе и на полсекунды замешкался.

— Я вернусь за тобой, — пообещал он и тут же скрылся в дымной завесе.

Конелли расслабился, упал на пол и старался не вдыхать глубоко. Воздух был слишком горячий и обжигал нос и глаза. Дышать было почти невозможно, глаза начали слезиться, и перед ними стало совсем темно. Он уже успел подумать, что это конец: боль охватила всю нижнюю часть туловища, и в горле ужасно резало от горечи. Почувствовав странное давление в плече, Пол дёрнулся и, только поняв, что это рука Эллингтона, попытался открыть глаза — не получилось.

— Поднимайся! Кому сказал, поднимайся! — Эллингтон сделал попытку поднять Пола на ноги, но тот взвыл от боли. — Ну, хорошо, не хочешь сам… будем по-другому.

Поднять такого здоровяка Эллингтон не мог — не после того, как сам надышался дымом и копотью. Но протащить его по полу до разбитого окна сил вполне хватило. Поднять его до подоконника оказалось тяжелее, но, почувствовав и вдохнув свежий воздух, Конелли немного пришёл в себя и помог Оливеру, подтягиваясь на руках…

С другой стороны Пол не очень мягко приземлился на землю. Благо под окнами росли цветы и падать было мягко, что не спасло от боли в поломанных конечностях. Оттащив Пола подальше от дома, Оливер свалился на землю рядом с ним и пытался отдышаться…

— Ты жив? — спросил он. Конечно же, в том, что Пол жив, не было сомнений — тот лежал на траве и тяжело дышал, но был в сознании и даже периодически ругался себе под нос от боли.

— Жив. Где дети?

— Там, — Оливер махнул рукой к воротам, где все трое сидели на траве — целые и невредимые.