Тайны Чернолесья. Пробуждение

— Ладно, пойдем за Его Высочеством, он человек благородный, хоть и слухи про него всякие ходят. Это ведь не преступника в крепость везти, сопроводим быстро до места и свободны. Я вернусь, начальнику охраны доложу, а ты сразу к своей Эзель отправляйся, дело молодое, — подмигнул товарищу Баргот и похлопал его по плечу.

Орис кивнул и вставил ключ в скважину замка. Маленькая комната встретила вошедших в нее гвардейцев тусклым светом кристалла и мертвой тишиной.

— Ваше Высочество… — шепотом позвал принца Баргот, — Вы здесь? Но в комнате никого не было — ни на деревянной кровати под тяжелым балдахином, ни у стола, ни в кресле, ни у книжного шкафа. Орис быстрым шагом прошел в примыкающие к комнате уборную и ванную, но и там никого не оказалось.

— Кажется, принца здесь нет… — пробормотал побелевший от ужаса Орис подошедшему к нему не менее напуганному товарищу.

Баргот молча чесал лысый затылок.

— Надо, наверное, начальству доложить… — робко предположил молодой гвардеец.

— И попасть на плаху вместо сбежавшего принца… — все также, почесывая затылок, пробормотал Баргот. — Вина наша, не устерегли, думать надо, как теперь из воды сухими выйти. Гвардеец помолчал какое-то время, и неожиданно лицо его просветлело.

— А мы и вывезем Его Высочество в Яльскую крепость, — с уверенностью произнес Баргот и, заметив недоумение товарища, пояснил ему вполголоса. — Вон одеяло скрутим, накинем плащ, — он кивнул в сторону кровати, — вынесем аккуратно, и в экипаж, а там устроим все будто при побеге принц погиб, с утеса прыгнул или еще что. Это кстати, лишним не будет, — хмыкнул Баргот, повертев в руках золотой с рубином перстень принца, забытый им в спешке на прикроватном столике, и засунул вещицу в карман.

— Но, а где же мы возьмем тело? А, Баргот? — все также недоуменно спросил товарища Орис, уже скручивающий одеяло потуже и закутывая его в плащ.

— Кум у меня — могилокопатель, в беде не оставит, — уверенно кивнул головой Баргот и подхватив получившийся сверток с одной стороны, будто спящего человека, скомандовал:

— Выносим Его Высочество, Орис, чем быстрее управимся, тем быстрее попадешь к своей красотке. Молодой гвардеец послушно подхватил воображаемого принца Стасия с другой стороны, и гвардейцы покинули комнату.

Мароста. Весна 299 г от разделения Лиории.

Вечером Роткив играл и пел для собравшихся в главной зале приютившего их замка. Ему, как обычно, подносили чарки с вином, просили петь еще и еще. Хозяин поместья, с благодарностью, преподнес чашу черненого золота, наполненную монетами, на которую певец и не взглянул, как всегда во время исполнения, пребывая в каких-то своих мыслях.

В какой-то момент, он встал, поблагодарил всех за внимание и, невзирая на разочарованный вздох присутствующих, удалился в предоставленные ему покои.

Проснулся от того, что откинулось одеяло, и холодный воздух коснулся обнаженной кожи. Теплое девичье тело скользнуло к нему в постель, тут же прогнав ночную прохладу. Певец решил, что это та черноволосая служаночка, что была с ним вчера, и прижал девушку к себе.

— Крея… ты все-таки пришла… — он не забыл еще, как неловко выставил ее утром, окончательно попрощавшись.

— Ах…

Тихий вздох, порывистые объятия, то, как она прильнула к нему… все было не таким, как вчера. Он осторожно провел рукой по волосам любовницы, чувствуя, что что-то изменилось. Вдохнув отличный от вчерашнего, знакомый и навевающий мысли о другой женщине, аромат, молодой человек потянулся зажечь стоящий рядом с кроватью светильник.

— Нет! — нежные пальцы сильно сжали его ладонь, не давая осветить комнату. — Не нужно!

Тонкие руки обвились вокруг шеи, горячие губы попытались прижаться к его губам.

— Погоди… — он отстранился, привстав на постели. Что-то было не так.

— Я тут, зачем тебе свет? — горячий шепот коснулся уха. Девушка цеплялась за его плечи, никак не желая отпустить.

— Я сейчас, — мягко отодвинув ее руки, Роткив все-таки встал с кровати.

Вспыхнул неяркий свет, пламя осветило светлые волосы и смущенное личико Лисы. Она с вызовом глядела на мужчину.

— Что ты тут делаешь? — менестрель не был сильно удивлен, скорее рассержен.

Девушка натянула на себя одеяло и сжалась на краю постели.

— Я пришла к тебе. Раз они все приходят, то почему нельзя мне? — дерзко сверкнула она глазами из под растрепанной челки.

— Может потому, что тебя не приглашали? — молодой человек отвернулся, надевая штаны, а когда, справившись с завязками, снова посмотрел на нее, то увидел, что глаза ее полны слез.

— Чем я хуже остальных? — Лисания обиженно смотрела на него.

— Перестань. Ты мой друг. Я не могу поступить с тобой подобным образом, — он поднял с пола сброшенное ею платье, положил на кровать и снова отвернулся, — оденься. Тебе нужно уйти.

— Но почему? Почти два года я смотрю, как они приходят к тебе по ночам и уходят по утрам с загадочной улыбкой. Каждый раз разные. Красивые и не очень… такое чувство, что тебе безразлично, кто из них скрасит тебе ночь. Но ни разу за это время ты не позвал меня! Хотя я ждала… каждый день я жду этого! Что во мне не так?