Тайны черных джунглей

Что-то ослепительно сверкнуло над лодкой, сопровождаемое страшным грохотом, который заглушил резкий звук рамсинги. Тремаль-Найк и Каммамури, уже поднявшиеся было из-под тростника, снова рухнули на дно лодки. Тигрица взвыла от страха и ярости.

– Хозяин! – вскричал Каммамури. – Молния!

Тремаль-Найк, еще оглушенный электрическим разрядом, поднялся на колени.

– Проклятье!.. Мы горим! – закричал он.

Действительно, бамбук, зажженный молнией, воспламенился и горел.

– Мы погибли! – воскликнул Каммамури. – В реку! В реку!

– Не двигайся, если тебе дорога жизнь.

Тремаль-Найк схватил в охапку большую груду бамбука и отчаянным усилием сбросил в реку.

– Это он! – прокричал голос на берегу.

– Огонь! Хука!..

Прогремели еще два выстрела. Пули просвистели мимо Тремаль-Найка.

– Давай сигнал, Хука!

– Мы погибли, хозяин! – закричал Каммамури.

– Не двигайся, – приказал Тремаль-Найк. – Держи Дарму!

Он встал на колено и прицелился в Хуку, который уже поднес к губам рамсингу.

Выстрел из карабина достиг цели, пораженный в лоб пулей охотника на змей, Хука свалился в реку.

Его товарищ заколебался, а потом, сломя голову, кинулся в джунгли, яростно трубя в рамсингу, которую поднял с земли.

Тремаль-Найк выстрелили ему вслед из пистолета, но промахнулся.

– Ну вот! – вскричал он, со злостью бросая оружие. – Нас обнаружили!

– Что будем делать, хозяин? – спросил Каммамури. – Теперь мы не сможем причалишь к Раймангалу незаметно; рамсинга поднимет тревогу среди тугов. Проклятая молния!..

– Все равно – вперед, Каммамури! Сегодня ночью нас не остановят все туги Сундарбана. Весла в руки и греби, что есть сил; может быть, мы доберемся раньше, чем они встретят нас. А я буду следить за берегом и пристрелю всякого, кто попадется мне на глаза. Вперед, Каммамури!

Маратх хотел что-то добавить, возможно, возразить, но Тремаль-Найк не дал ему времени на это.

– Если ты боишься, высаживайся, – сказал он. – А я с Дармой поплыву вперед.

– Я тоже, хозяин. И пусть Шива защитит нас!

Он схватил весла, уселся посередине лодки и принялся грести изо всех сил. Повинуясь его мощным взмахам, полегчавшая без груза бамбука лодка понеслась по течению с бешеной скоростью, подпрыгивая на волнах.

Тремаль-Найк снова зарядил карабин и расположился на корме, пристально вглядываясь в берега. Тигрица, лежавшая у его ног, беспокойно рычала при каждой вспышке молнии.

Прошло минут десять. Берега, мимо которых проплывали они, были покрыты бамбуком, перепутанным и полегшим от ветра, и редкими пальмами, зачастую вырванными или поломанными ураганом.

Вдруг Тремаль-Найк, внимательно следивший за руслом реки, заметил, что впереди взлетела ракета. На темном небе он отчетливо видел ее огненный пунктир.

– Это сигнал, – прошептал он. – Греби, греби, Каммамури!

С противоположного берега взвилась вторая ракета и, описав длинную дугу, погасла на излете.

– Хозяин! – тревожно сказал Каммамури.

– Вперед, вперед, мой храбрый маратх.

– Это сигналят о нас.

– Пусть так. Но Аде грозит опасность. Смелее, Каммамури, вперед!

Течение реки ускорилось, русло ее здесь сжималось наподобие горлышка бутылки. Они уже подплывали к плавучему кладбищу. Тремаль-Найк почувствовал, как по его телу пробежала дрожь.

– Потише, Каммамури. Здесь опасное место.

Маратх замедлил движение весел, но лодка продолжала плыть и вскоре вошла в заводь покрытую густым сводом тамариндов, под которым стоял удушливый трупный запах. Тьма сгустилась настолько, что охотники видели не дальше чем на пять шагов.

Лодка натолкнулась на один из трупов, и плеск последовал за этим толчком.

– Там кто-то плывет, – вдруг услышали они с берега голос.

– Может, кто-то из наших. Ведь сбор всем назначен на полночь,

При слове «полночь» Тремаль-Найк почувствовал удар в самое сердце.

– Полночь! – прошептал он дрожащим голосом. – Сбор в полночь! О моя Ада!..

– Эй! – прокричал голос. – Кто там плывет?

– Не отвечай, хозяин, – поспешно сказал Каммамури.

– Наоборот, я отвечу. Мы должны все узнать.

– Ты пропал…

– Кто говорит? – громко спросил Тремаль-Найк.

– Кто вы? – вместо ответа опять спросил голос.

– Туги Раймангала.

– Поторопитесь: полночь недалеко.

– А что будет в полночь?

– Дева пагоды взойдет на костер.

Тремаль-Найк подавил крик, готовый сорваться с его губ. Но превозмогая волнение, спросил:

– Значит, Тремаль-Найк не умер?

– Нет, раз Манчади еще не вернулся.

– И Дева будет сожжена?

– Да, в полночь. Костер готов, и она вознесется в рай Кали.

– Еще одно слово, – сдавленным голосом сказал Тремаль-Найк. – Ты знаешь, где сожгут Деву?

– В подземельях, мне кажется.

– Да, в большой подземной пагоде, – добавил другой, – недолго осталось.

– Греби, Каммамури, греби! – прошептал Тремаль-Найк. – Ада! Бедная Ада!

Рыдание вырвалось из его груди.

Каммамури налег на весла и принялся грести с отчаянной энергией. Лодка преодолела заводь и вышла с другой стороны.

– Скорее!.. Скорее!.. – вне себя повторял Тремаль-Найк. – Через час она взойдет на костер… Греби, Каммамури, греби!

Маратха не нужно было подгонять. Он греб так яростно, что мускулы готовы были лопнуть от напряжения.