Тайны Дивнозёрья

Никто не ждал, что сигнал тревоги первой подаст тихоня Кира. Кикимора охраняла обходной путь, и Тайка, признаться, думала, что через овраг никто из врагов не полезет — в последние годы там и засветло стало пройти непросто: по дну протекал небольшой (но зато очень грязный) ручей, склоны заросли злющей крапивой в человеческий рост, а всякий мусор из оврага хоть и старались убирать, но все равно там легко можно было напороться ногой на стекло или ржавую проволоку. А это даже злыдню вряд ли придется по нраву.

— Скорее! Сюда! — вопила Кира. — Там уже упырь лезет! Где вас носит, ау?

— Стой, кто идет!

Тайка, на ходу хватаясь за подвеску с Кладенцом, не раздумывая, бросилась на помощь, но Яромир каким-то непостижимым образом ее опередил.

Заросли дикого шиповника, на которые кикимора указывала длинным кривеньким пальцем, и впрямь ходили ходуном.

— Ну че вы орете? — раздался из кустов знакомый скрипучий голос. — Не видите, что ли: я застрял!

— Ой, Упырь Иваныч! Ишь ты, живой! — ахнула Тайка.

— Для тебя, вообще-то, Макар Иванович, — прогундели из кустов. — Мы, помнится, на брудершафт не пили, ведьма. Да и расстались как-то нехорошо…

Да уж, «нехорошо» — не то слово. В последний раз они виделись, когда Тайка сидела запертая в погребе у деда Федора — стараниями все того же Кощеевича, между прочим. А Иваныч очень хотел ее сожрать, но не смел, потому что хозяин (в смысле, Лютогор) запретил на ведьму-хранительницу клык точить. Впрочем, они с упырем и прежде не ладили: уж сколько раз Тайка упокаивала его чесночком да заговорами, а этот гад все равно просыпался.

Вот уже больше месяца от Иваныча не было ни слуху ни духу: с тех пор, как Пушок вытряхнул на него из мешка Лихо одноглазое, тот превратился в самого невезучего упыря на свете и затаился. Может, и сейчас в ветках запутался, потому что всю его удачу Лихо себе забрало?

Тайка посветила в кусты фонариком, чтобы проверить свою догадку, но Иваныч забарахтался, раздраженно ворча:

— Убери свет, ведьма! Глаза от него болят. Я ж по-доброму пришел: не жрать тебя, а потолковать хочу.

— Ой, прости, — она отвела луч в сторону.

Яромир бросил на нее изумленный взгляд, мол, чего ты с упырем-то миндальничаешь, и рявкнул:

— Эй, ты там! Сам вылезешь али помочь?

Иваныч, почуяв угрозу, изо всех сил рванулся из западни, оставляя на шипах клочья одежды.

— Я сам. Сам! Только не бейте!

Выпав из кустов, он шлепнулся на землю и прикрыл голову руками.

Тут Тайка уже разглядела, что, во-первых, Иваныч за время, пока они не виделись, изрядно осунулся и отощал, а во-вторых, Лиха на его шее уже не было. Видать, успел сбагрить кому-то…

— Скажи сперва, куда ты Лихо дел?

Мáрина ночь (3)

Она интересовалась не просто так: а вдруг уже надо бежать и спасать какого-нибудь несчастного, которому упырь подсунул такой подарочек.

— Ушло оно, — фыркнул упырь. — Само. Не сошлися мы характерами, только нервы друг другу поистрепали. Вишь, как отощал от невезухи? Вот и Лиху тоже досталось. Ему ж надо, чтобы я боялся али тревожился, чтобы страхами питаться, — а о чем мне, спрашивается, тревожиться, ежели я уже давно помер?

Он хрипло рассмеялся, поднимаясь с колен. Шагнул вперед, но, увидев, как подобрался Яромир, немедленно сдал назад и проныл:

— Ну че вы опять начинаете? Дело у меня к вашей ведьме…

— Давайте вернемся на перекресток к кострам, и там ты расскажешь, что за дело. А то заболтаемся — и нашествие остальных упырей ушами прохлопаем.

— Твоя правда, дивья царевна, — Яромир направил на Иваныча острие меча. — Может, этот гад для того и пришел, чтобы нас отвлечь.

— Не отвлечь, а помочь!

Упырь заломил бледные руки, но дивьего воина было не так-то просто разжалобить.

— Иди-иди, — он кивком указал направление. — И не вздумай что-нибудь отчудить — прибью.

А Тайка, присев на корточки рядом с кикиморой, пожала ей лапку.

— Спасибо за бдительность, Кира. Ты умничка!

Даже в неярком свете фонарика было видно, как та смутилась и пробормотала:

— Ой, да ладно тебе, ведьма. Теперь мы в расчете за тот след-то?

***

— Значица так, начну с самого начала, — Иваныч оживленно вертел головой, пока Марфа приматывала его к дереву веревкой, — вижу, вы уже знаете, что грядет беда. — Его голос стал таким довольным, что Тайка поморщилась: нашел, чему радоваться, упырина! — Я готов помочь вам, но, конечно, не забесплатно. В ответ тоже об услуге попрошу. Слышь, ведьма?

— Ну и чего ты хочешь?

Она сплела руки на груди. Как же ее раздражал этот тип!

Иваныч проверил путы на своих руках, убедился, что они достаточно крепкие, и вздохнул:

— Меня тут позвали, понимашь, воевать в армии какой-то там Догро… брогне… До-бро-гне-вы. Тьфу, имя-то какое пакостное, язык сломаешь! И зову энтому противиться сил никаких нет. В общем, даже хорошо, что вы меня привязали. Перетянули чуток, правда. Но ничего, руки-ноги у меня не затекают, так что…

— Лучше скажи, как ты внутри защитного круга очутился? — перебил его Яромир. — Неужто прореха где-то нашлась?

Иваныч скрипуче рассмеялся.

— Ой, ни за что не угадаешь! Ну? Сам-то как думаешь?

— Я тебя спрашиваю. Пока по-хорошему.