Тайны Дивнозёрья

— Скучные вы все, — вздохнул упырь. — А ведь все просто: в тот момент, когда девчонки обряд свой вершили, я уже в деревне был. Унутри. Забился под корягу в овраге и спал там. Потом хотел выйти, смотрю — не пущает. Не свезло, короче. Так с тех пор и сижу. А уж как зов услышал — чуть не спятил. Ну как на него, спрашивается, ответишь, ежели выйти не получается?

— Погоди, я так и не поняла: ты хочешь уйти или остаться?

Тайка на всякий случай продолжала посматривать на дорогу. Сигнала от вытьянки еще не было, но мало ли…

Упырь клацнул зубами:

— Че тут непонятного? Конечно, остаться. Вы хоть мне и не друзья, но хотя б не первый год знакомы. А об этой навьей колдунье не слыхал даже. А ну как она похуже вас будет?

— О, ты даже не представляешь себе насколько! — хмыкнул Яромир.

Иваныч поежился и сварливо продолжил:

— В общем, дабы не попасть из огня да в полымя — предлагаю сделку. Я рассказываю все, что знаю: кого она зовет, зачем, с какой целью, что приказывает. Помогаю выдержать осаду. А вы потом меня отпускаете и больше не трогаете, чеснок под нос не суете, водицей заговоренной не поливаете. Покоя я хочу, во!

— А людей кусать не будешь?

Тайка прищурилась. Ох, не верила она этому клыкастому.

— Мамой клянусь! — прогнусавил упырь. — Хочешь, вегетарианцем стану?

— Он тебе сейчас что угодно пообещает, — Яромир покачал головой. — Не доверяла бы ты ему, дивья царевна.

— Я и не доверяю, — шепнула Тайка. — Но важные сведения узнать тоже не помешает.

А упырю вслух сказала так:

— Сперва расскажи все, что тебе известно. А потом я решу, чего стоят твои сведения.

— Вот так всегда, — разочарованно протянул Иваныч. — Ты к ним со всей душой, а они… Эх, ведьма! Ладно, слушай: всем упырям да злыдням, которые в округе пробудились, велено к вязовым дуплам прибыть на рассвете. А до того — тебя найти.

— Меня? Но зачем? — По ее спине пробежал липкий холодок. — Я думала, вам жители деревни нужны. Чтобы пополнить ряды.

— Ну, ежели кто подвернется, то и его сожрут, конечно, — хохотнул упырь. — Но тебя сгубить важнее. Боится тебя навья княжна до дрожи. Уж не ведаю почему.

Яромир, не говоря ни слова, положил ей руку на плечо. Мол, не бойся, я с тобой. И Тайкино сердце почти было успокоилось от этой молчаливой поддержки, но вдруг на всю округу раздался леденящий душу вытьяночий вой.

Марьяна подавала сигнал: началось!

Любимый упырь княжны

Если бы Тайке еще год назад сказали, что они вместе с деревенской нечистью и обитателями волшебной страны будут защищать Дивнозёрье от упыриного нашествия, она бы подняла шутника на смех — настолько невероятным это тогда показалось бы. Но сейчас ей было вовсе не смешно…

Вой вытьянки слышался все ближе, и от этих жутких воплей кожа сама собой покрывалась мурашками.

— Ишь, разоралась, словно сигнализация! — пробурчал Никифор, даже не пытаясь скрыть тревогу в голосе.

А Упырь Иваныч просиял:

— Никак это Марьянушка Веремеевна, сердца моего отрада, голосит? Ух, как громка, надрывиста! Истинное наслаждение для чуткого уха!

Тайка вытаращилась на упыря: он это сейчас серьезно? Без иронии?

Но на осунувшемся лице Иваныча застыло выражение неподдельного восхищения. Оставалось лишь пожать плечами и признать, что упыриные вкусы далеки от человеческих. Им, небось, звуки полицейской сирены покажутся лучшей музыкой на свете?..

— Идут! — Марьяна ворвалась в круг света, на ходу становясь видимой. Ее длинные белые волосы трепал ветер, глаза полыхали синим огнем, но при виде привязанного к дереву упыря взгляд вытьянки изрядно попритух. — Эй, а этот лысый чертяка что здесь делает?!

Иваныч пихнул локтем Марфу и радостно зашептал:

— Она назвала меня «лысым чертякой»! Я ей точно нравлюсь! Вот увидите, скоро она сама за мной бегать будет!

Хорошо, что Марьяна этого не услышала, а то наверняка вцепилась бы незадачливому ухажеру в плешь. Тайка хотела было осадить самонадеянного упыря, но не успела: на улице вдруг один за другим начали мерцать и гаснуть фонари.

Пока они не потухли окончательно, Тайка успела разглядеть человека в трениках и красной флисовой куртке, бегущего по заметенной обледеневшей дороге прямиком на свет их костра. Бедняга постоянно спотыкался, оглядывался, ронял в грязь бейсболку и, подняв ее, снова мчался дальше.

Громкий топот его ног раздавался на всю улицу — других звуков Тайка почти не слышала, потому что все заглушал валящий с неба снег, но она вполне могла представить себе, что в темноте, где-то за спиной несчастного прохожего, шелестят невидимые крылья его злобных преследователей.

— Сюда! — Она помахала парню рукой. — Скорее к огню!

Мерцающее пламя костра оставалось единственным светлым пятном — островком безопасности — в этой глухой и мрачной ночи. И, пожалуй, для человека, за которым гналась упыриная стая, оно было единственной возможностью спастись.

Запыхавшийся незнакомец добежал до перекрестка, но, как назло, в последний момент поскользнулся, растянулся на дороге лицом вниз и затих. Ох, наверное, здорово ушибся?