Тайны Дивнозёрья

Но вместо того, чтобы слушать новости из чудесного края, пришлось умасливать разворчавшегося домового пирогами да пельменями, чтобы тот сменил гнев на милость.

***

Осенины — сентябрьский праздник, когда день равняется с ночью, — Тайка очень любила и всегда отмечала — еще вместе с бабушкой. Ей нравилось смотреть, как природа замирала в зыбком равновесии, и на душе сразу становилось светло и спокойно. Бабушка любила повторять, что именно в этот день, а вовсе не первого сентября, в мир приходит настоящая осень.

На каждые Осенины они вдвоем обходили родную деревню кругом посолонь, чтобы защитить Дивнозёрье на всю грядущую зиму от зловредной нечисти, которая просыпалась в холодное время, когда летняя, наоборот, впадала в спячку.

Старшая ведьма рассказывала, что в стародавние времена женщины, бывало, впрягались в плуг вместо лошадей и на своих двоих опахивали всю деревню. В нынешние же дни, по ее мнению, зловредная нечисть измельчала да повывелась, поэтому стало хватать обрядовых обережных песен и смеси из пяти видов зерен, которую нужно было высыпать перед собой на дорогу. Зерна клевали птицы, и, по поверью, их благодарность за щедрое угощение достигала ушей самой Матушки Осени.

Сегодня Тайке впервые предстояло провести осенний ритуал без бабушки, и ей совсем не хотелось идти одной, поэтому она позвала с собой Аленку. Та, конечно, охотно согласилась.

Многие в Дивнозёрье удивлялись их крепкой дружбе — все-таки восемь лет разницы не способствуют взаимопониманию, особенно в столь юном возрасте. Но Аленка была из тех детей, которых называют «маленькими взрослыми», — смышленая и серьезная не по годам. Порой даже Тайка ощущала себя сущим ребенком рядом с ней.

Приглашению подруга, конечно же, обрадовалась — с тех пор как она узнала, что нечисть и в самом деле существует, ее неизменно манило все таинственное и волшебное. Но вместо того, чтобы запрыгать от счастья и захлопать в ладоши, как, несомненно, сделало бы большинство девочек ее возраста, Аленка, тряхнув светлыми косицами, уточнила:

— Снежка, я так понимаю, лучше оставить дома?

— Ага, а то он, по обыкновению, начнет птиц гонять, а ведь те должны склевать наши зерна.

Тайка знала, что подруге это не понравится: та везде ходила со своим волшебным псом-симарглом, а с некоторых пор даже таскала его в школу (Снежок, к счастью, умел становиться невидимым); но в осеннем обряде тот был явно лишним.

Она думала, что Аленка начнет упрашивать и ручаться за хорошее поведение своего лохматого друга, но та на удивление легко согласилась:

— Ладно. А что тогда с собой брать? И, наверное, надо записать на бумажку слова песни?

— У меня все с собой, — Тайка похлопала ладонью по набитой сумке. — Вот тебе тоже пакет с зернами: тут пшеница, рожь, ячмень, овес и просо. А слова просто будешь повторять за мной, они простые, вмиг выучишь.

Аленка взяла пакет и сложила его в школьный рюкзак, который повесила не на спину, а прямо перед собой, чтобы удобнее было доставать птичье угощение (Тайка даже пожалела, что сама раньше не догадалась о таком способе), и покрепче затянула шнурки на кроссовках.

— Ну, тогда я готова!

***

Когда они вышли из дома, солнце уже начинало клониться к закату, небо окрасилось в розовато-золотистые тона, а над многочисленными прудами и озерами повисла туманная дымка.

— Красиво-то как! — выдохнула Аленка, зачерпывая первую горсть зерен. — Да, Тай? Наше Дивнозёрье — самое лучшее место на свете!

— Мы с тобой в других-то местах и не бывали особо, — хмыкнула Тайка. — Только в окрестных деревнях да в райцентре. Ну ладно, еще в город ездили и на экскурсии разные. А ведь есть всякие иные волшебные края…

— Все мечтаешь попасть в Дивье царство?

Когда Аленка улыбалась, на ее щеках появлялись умильные ямочки.

— Угу. Там же бабушка…

— Знаешь, я бы тоже не отказалась наведаться в волшебную страну. — Чистые голубые глаза подруги посерьезнели. — Но именно что в гости. А жить я хочу в Дивнозёрье. Чую, здесь мое место.

— Наверное, ты права, — кивнула Тайка. — Не зря же говорят: где родился, там и пригодился. Бабушка считала, что наш род с этими местами крепко-накрепко повязан. Мол, это и великая честь, и большое бремя. Но я пока, признаться, до конца не разобралась, что она имела в виду.

— Ой, Тай, знала бы ты, как я тебе завидую, — Аленка широким жестом сыпанула зерна на дорогу, и с соседних кустов к ней под ноги тут же бросилась стайка бесстрашных воробьев. — Ты такая умная, столько всего знаешь и умеешь.

— Да брось, по сравнению с бабушкой я та еще неумеха, — Тайка всегда смущалась, когда подруга смотрела на нее, не скрывая детского восторга.

— Спасибо, что позволяешь мне быть рядом, — Аленкин голос от волнения дрогнул. — И за колдовскую науку спасибо… Скажи, Тай, а я могла бы, ну… официально стать ученицей ведьмы?

— Это как? — рассмеялась Тайка. — Справку тебе выдать, что ли? С печатью?

Аленка, закусив губу, мотнула головой.