Тайны Елисейского дворца

– Вместо того чтобы оплакивать собственную глупость, открыли бы шторы, Жюно! Там сегодня, по счастью, солнышко!

Потом она наклонилась над молодой женщиной, попробовала лоб, взяла ее за руку и села на кровать.

– Ну что, Лауретта миа, недостаточно лежать как мертвая, чтобы умереть!

Узнав голос, Лаура приоткрыла красные от слез глаза.

– Мадам Мать! По какой причине?

– Хочу тебе помочь. И еще потому, что император приказал.

Жюно, услышав слово «император», тут же встрепенулся, как боевой конь при звуке трубы.

– Император? – переспросил он. – Что он сказал? Он гневается на меня?

– Не то слово! Но я не к вам, герцог, я пришла утешить вашу несчастную жертву. Так что отправляйтесь отсюда вон.

– Но…

– Отправляйтесь, я сказала. И Аделина тоже! – Мадам Мать знала Аделину давным-давно. – Останетесь только вы, Корвизар.

В один миг больную приподняли, подложили под спину гору подушек, на колени поставили поднос. Потом принялись уговаривать позавтракать. Сначала больная отказывалась, но все-таки не устояла перед сладким запахом ванили, сгрызла бисквит и в конце концов с нескрываемым удовольствием выпила чашку кофе, который подогрели на огне в камине.

В общем, когда Лаура со вздохом откинулась на подушки, ей стало гораздо легче.

– Вот так-то лучше, – улыбнулась Летиция. – Теперь можно и поговорить. Конечно, случившееся еще слишком свежо, но все же хочу узнать ваши мысли.

– Узнать их нетрудно. Я даже представить себе не могу, что живу с этим чудовищем. И значит, я хочу развестись.

– То есть хочешь, чтобы скандал, о котором все уже говорят в Париже, стал пищей надолго? А о детях ты подумала?

– О них в первую очередь. Если бы они увидели своего отца этой ночью, они перепугались бы до смерти. Как бы объяснить вашему высочеству? Он был похож на демона. Мне было жутко, и мне жутко до сих пор.

– Что же довело его до такого состояния?

Лаура открыла сердце сидящей перед ней старой женщине, которую судьба вознесла на невиданные высоты, но которая осталась для своей семьи любящей матерью. Она рассказала о постоянных изменах Жюно, о его любви с Каролиной, о своей любви с Меттернихом и о письмах в шкатулке из сандала. Летиция Бонапарт слушала ее молча, без одобрения и без осуждения. Выслушав, задала один-единственный вопрос:

– Каким образом эти несчастные письма попали в руки Жюно?

– Мне больно говорить это Мадам Матери, потому что речь пойдет о члене ее семьи, но я хранила письма у Аделины, и королева Неаполя купила у нее несколько писем. Я знаю, я виновата, но…

– Каролина подлая душонка! Я давно поняла это и не скрою от нее, что о ней думаю. Ну вот, мы все с тобой обговорили, и ты по-прежнему хочешь развода?

– Я боюсь с ним жить.

– Ты, которая никогда ничего не боялась? А теперь я расскажу тебе, что о твоем разводе думает Наполеон в час, когда сам разорвал свой брак с креолкой ради того, чтобы иметь наследника. Он собирался жениться на сестре русского царя, но принцесса дала ему понять, что не готова к браку с ним. Теперь место Жозефины займет скорее всего австрийская эрцгерцогиня. Меттерних не видит к этому браку никаких препятствий и, вполне возможно, займет впоследствии место канцлера. Вызов, который собирается послать ему твой бешеный, все разрушит.

– Мы победили Австрию, она должна быть счастлива, получив такое предложение.

– Австрийцы не отказывают. Княгиня фон Меттерних готова помочь и погасить скверные слухи. Твой муж, я думаю, болен, но он смертельно боится попасть в немилость к императору. И если император рассердится…

– То Жюно, вполне возможно, окончательно сойдет с ума. Вы прекрасно знаете, что император – его кумир и сам господь бог для Жюно на десятом месте…

– Ну, так давай обдумаем все вместе!

Мадам Мать не прибавила «в тишине и сосредоточенности», но достала из ридикюля четки, и герцогиня заключила, что размышление может быть весьма долгим, потому что для того, чтобы прочитать пятьдесят раз «Аве Мария», понадобится немало времени. При этом Лаура была достаточно умна, чтобы понять: Летиция ищет к ней подход. И не могла сказать, что не понимает, чего от нее требуют. Она подождала, пока гостья переберет первую десятку зерен, и сказала со вздохом:

– Император считает, что развод губернатора Парижа сразу же после его собственного будет плохо истолкован Веной.

– Вне всякого сомнения. Отправить юную девушку в страну, где императорским двором считается шайка головорезов, имеющих соответствующих спутниц жизни, было бы непростительным легкомыслием. Меттерних мог бы засвидетельствовать обратное, но может и сам оказаться замешанным в скандал с герцогом д’Абрантесом, который пытался разрезать жену на мелкие кусочки ножницами.

– Кажется, я все поняла, – сдалась Лаура.

Какое счастливое мгновение! Госпожа Летиция поднялась со своего места, обняла Лауру и поцеловала.

– Браво! Лучшее, что можно сделать, чтобы заставить замолчать болтунов, – это появиться вам вместе на публике, как только у тебя появятся силы. Например, на каком-нибудь театральном представлении.

– Что дают в Опере… завтра?

– Не знаю. Но не рано ли тебе выходить?