Тайны этого мужчины

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на своего неуверенного мужчину. Он проявляет такую уверенность во всем, кроме этого.

— Прошу, верь мне.

Глядя на меня, он не прерывает своих жестких и мощных ударов, но не дает мне заверений, в которых я нуждаюсь. Я должна знать, что он мне верит. Он слегка улыбается, а затем снова прижимается к моим губам, еще больше увеличивая темп.

Стараюсь изо всех сил, но не могу удержать наши губы вместе, когда он с такой силой рвется в бой. Отстранившись от него, смотрю перед собой, вцепившись в край матраса, чтобы оставаться в нужном положении, когда он снова и снова насаживает меня на себя.

Я дергаюсь, словно внутри лопнула пружина, мы оба кричим, и он, обезумев, бросается вперед, перекидывая меня в бездонную пропасть абсолютного удовольствия. Пытаюсь отдышаться, сердце сражается, чтобы прийти в себя, а тело само по себе бьется в конвульсиях. Джесси ругается и в последний безумный раз устремляется вперед, а затем меня заливает теплое ощущение его освобождения.

— О, мой гребаный бог, — пыхтит он, выскальзывая из меня и падая на спину.

Я перекатываюсь и забираюсь на него, оседлав бедра и лежа на груди, уткнувшись лицом ему в шею.

— Это не был неспешный утренний секс, — заявляю я ему в шею, а затем прижимаюсь губами к пульсирующей вене.

— Нет? — выдыхает он.

— Нет. Это был утренний трах. — Я вздрагиваю, сразу же осознав, что только что выругалась, а мы еще даже не встали с постели.

— Ради бога, Ава. Перестань ругаться! — скрежещет он со стопроцентным разочарованием.

Мне нужно что-то делать со своим языком, обычно я никогда не ругаюсь, это все из-за него!

— Прости. — Кусаю его за шею и слегка всасываю кожу.

— Пытаешься меня пометить? — спрашивает он, но не останавливает.

— Нет, всего лишь пробую на вкус.

Он поворачивается ко мне лицом и находит мои губы, обнимая большими руками меня за спину.

— Завтрак?

Я голодная и хочу покормить Джесси, но мне удобно там, где я нахожусь. Чмокнув его в губы, соскальзываю вниз по его телу, пока не оказываюсь у подмышки.

— Мне удобно. — Провожу пальцем дорожку вниз по его груди к шраму, водя взад и вперед по всей длине раны.

— Я люблю тебя, леди. — Он подтягивает колено, сгибая его, и позволяет мне продолжить. Что-то новенькое.

— Знаю, что любишь.

— Правда? — спрашивает он неуверенно.

Вопрос сбивает меня с толку. Конечно, знаю. Он все время говорит мне об этом, и если его чувство так же сильно, как мое, то оно очень мощное. На самом деле, неизмеримое. Пожалуйста, только не говорите, что он и здесь во мне сомневается. Я смотрю на него снизу вверх.

— Да, правда.

Он наклоняется и тянет меня вверх по своему телу, а затем переворачивает на спину, прижимая к себе, стискивая мои запястья у меня над головой.

— Не уверен, что знаешь. — Его глаза горят, лицо серьезно.

Откуда это взялось?

— Ты говорил мне об этом достаточно, естественно, я знаю. — Пытаюсь высвободить запястья, чтобы взять в ладони его лицо, но он не пускает.

— Слов всегда будет не достаточно, Ава, — он очень серьезен.

— Поэтому ты испытываешь меня своими вызовами? — спрашиваю, стараясь его развеселить. Мне не нравится, каким подавленным он выглядит. Хочу, чтобы он не беспокоился о том, что я от него уйду, ставил под сомнение мою любовь или задавался вопросом, знаю ли я, как сильно он меня любит. Все это давно в прошлом.

— Все это я делаю потому, что безумно тебя люблю. Я никогда не испытывал подобного раньше, никогда. — Он смотрит на меня почти сердито, будто злится из-за своих чувств ко мне. — При одной мысли, что я тебя потеряю, у меня мутнеет рассудок. Я становлюсь полным безумцем. Поверь мне, я все понимаю, — он целует меня в губы. — Я свожу тебя с ума, не так ли?

О, боже милостивый! Признает ли он, что бросает мне вызов?

— Ты очень вызывающий, но ты мой вызывающий мужчина, и я люблю тебя, так что, ты стоишь того, чтобы огорчаться.

— Ты сама довольно вызывающая, леди, — сухо говорит он.

У меня глаза вылезают из орбит.

— Я? — Этот мужчина — чертов псих!

— Но я все равно люблю тебя, и ты очень-очень стоишь головной боли.

Мне хочется… ну, бросить ему вызов. Лишь дав мне желаемое, — признание, — он уничтожил его своими обвинениями.

Я? Вызывающая?

Я собираюсь изложить свои мысли, но он затыкает меня своими пухлыми губами, и я мгновенно отвлекаюсь. Он знает, что делает. Расслабив зудящий от непроизнесенных слов язык, погружаюсь в медленный ритм упоительного поцелуя, мои руки все еще зажаты над головой. Его рот — самая удивительная вещь в мире.

Он чмокает меня в губы.

— Я понял, что ты — та самая, как только тебя увидел.

— Та самая? — Я заинтригована. Его упорство и настойчивость в том, что я принадлежу ему в начале наших отношений, всегда сбивали меня с толку.

Он тычется носом мне в ухо.

— Та, кто вернет меня к жизни, — заявляет он тем деловитым тоном, который в основном означает, что он говорит что-то, что понятно только ему. А он был мертв?

— Как ты узнал? — Он разговаривает. Нужно вытянуть из него как можно больше.

Джесси смотрит мне прямо в глаза. Они переполнены смыслом.

— Мое сердце снова начало биться, — шепчет он.