Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

Тогда коадъютор сделал новый поворот, громко требуя освобождения приниев, арестованных по приказу Мазарини. Он получил поддержку со стороны герцога Орлеанского, тайных и явных сторонников Конде. Парижский парламент занялся вопросом о законности ареста принцев. На этот раз кардинал просчитался: он сам способствовал объединению всех своих врагов, как сторонников «парламентской Фронды», так и «Фронды принцев». Его оставило даже то меньшинство советников парламента, которые обычно поддерживали корону. Народ на улице вздернул на виселицу его изображение. Парламент потребовал отстранить кардинала от командования войсками, призвал маршалов не подчиняться приказам министра.

6 февраля 1651 года кардинал, переодетый в костюм простого дворянина, под охраной 300 солдат своей личной гвардии бежал из Парижа. Анна Австрийская собиралась последовать за Мазарини, но тут сработала секретная служба Гонди. Министр Шатнеф, назначенный на этот пост при посредстве Гонди и являвшийся креатурой герцогини де Шеврез, разведал, что королева собирается бежать в ночь с 9 на 10 февраля, и поспешил известить об этом герцога Орлеанского и Гонди. Коадъютор и его сторонники, не теряя времени, быстро подняли на ноги вооруженное ополчение парижан. Волнующаяся толпа окружила Пале-Рояль. Надменная королева вынуждена была согласиться принять представителей собравшихся горожан. Анна заявила, что у нее не было и мысли покидать столицу, и показала на мирно спящего, вернее, притворившегося спящим в своей кровати молодого короля. Королева потом не простит коадъютору этого унижения. Но пока что Гонди победил. Королева оказалась под контролем фрондеров.

Между тем бежавший Мазарини прибыл в Гавр и выпустил из заключения принцев (прежде чем их освободили бы сторонники Фронды). Он попытался поставить это себе в заслугу. Конде на сей раз не дал себя провести. Не вступая ни в какие соглашения с фаворитом, принц поспешил в Париж, где был с триумфом встречен своими сторонниками. А Мазарини счел за лучшее покинуть французскую территорию, перебравшись в Германию.

Кардинал великолепно знал, насколько непрочным был «союз двух фронд». Вельможи начали ссориться с парламентом вскоре же после прибытия Конде в Париж. Анна Австрийская получила возможность маневрировать, договариваясь с каждым из принцев поодиночке. А герцогиня де Шеврез рассорилась с принцем Конти, который по тайному сговору с Гонди обещал жениться на ее дочери, любовнице коадьютора, а теперь счел выгодным нарушить свое обязательство. Гонди мало что получил от своего союза с принцами. Вместе с тем уступки, на которые пошла Анна Австрийская, чтобы помириться с Конде, делали его некоронованным королем Франции. И у королевы, и у коадьютора снова появились мотивы для «смены союзов»…

Мазарини расположился неподалеку от французской границы в маленьком рейнском городке Брюле, около Кельна, курфюрст которого с готовностью предоставил убежище беглецу. Парижский парламент продолжал в грозных декларациях и эдиктах осуждать фаворита, обвиняя его, между прочим, в разграблении королевской казны. Сам кардинал, наоборот, горько сетовал на бедность. Эти жалобы, конечно, не следует понимать слишком буквально. Много позднее один современник, аббат Шуази, иронически рассказывал в своих мемуарах:

«…когда кардинал был близок к смерти, его духовник сказал ему со всей откровенностью, что он будет проклят, если не возвратит неправедно приобретенного богатства. «Увы, — со вздохом отвечал тот, — я не имею ничего, кроме полученного от шедрот короля». — «Однако, — возразил исповедник, — нужно различать то, что вам дал король, от того, что вы дали сами себе». — «Ах, если бы дело обстояло так, — сказал кардинал, — то пришлось бы все вернуть».

Пока же кардинал думал не о возврате, а о приобретении земных сокровищ, что ему удавалось делать даже в изгнании. Ведь, находясь за пределами Франции, он продолжал управлять страной. Недаром современники считали Мазарини волшебником, околдовавшим королеву, или по крайней мере тайным супругом Анны Австрийской. Последнее, может быть, и соответствует действительности, хотя главную роль, несомненно, играла умелая зашита кардиналом интересов короны. А продолжать осуществление своей роли фактического правителя Франции кардиналу помогал не «князь тьмы», а хорошо налаженная разведка.

Быть может, секретная служба Мазарини, который продолжал оставаться первым министром Франции, никогда не была столь эффективной, как в эти месяцы, когда он вынужден был укрываться во владениях кельнского курфюрста.