Читаем Тайны гибели российских поэтов: Пушкин, Лермонтов, Маяковский полностью

Журнал «Литературный Киргизстан» в № 2 за 1957 год напечатал статью В. Швембергера «Трагедия у Перкальской скалы», в которой автор совершенно серьезно, «научно» утверждал, что убийцей Лермонтова был не Мартынов, а некий пьяный казак. Якобы казак этот, причащаясь перед смертью, признался священнику в своем преступлении.

Институтом русской литературы Академии наук СССР была создана специальная комиссия, в которую вошли известные лермонтоведы (В. Мануйлов, И. Андроников, Б. Городецкий и др.) и судебные медики. Вывод комиссии был однозначен: версия В. А. Швембергера основана на вымышленных фактах и не заслуживает серьезного внимания.

Однако через 5 лет, в 1962 году, легенда снова появилась на свет и была опубликована сразу в 5 изданиях! При этом она обросла новыми красочными «подробностями». И так уж получилось, что версия тайного стрелка-убийцы до сих пор витает в умах отдельных, фанатично настроенных литературоведов и передается из уст в уста между поклонниками творчества Лермонтова.

Обобщенно суть различных вариантов этой версии сводится к следующему. В Пятигорске якобы существовал заговор с целью убийства Лермонтова, организованный тайной полицией и, возможно, санкционированный высшими чинами государства (Бенкендорфом, военным министром Чернышевым, Николаем I). На спровоцированной дуэли Мартынова и Лермонтова негласно, тайно, присутствовал некий наемный убийца (казак, жандарм или подкупленный горец), вооруженный винтовкой и скрывающийся во время поединка рядом с местом дуэли. В зависимости от фантазии автора указываются различные «огневые точки» для стрелка (по отношению к Лермонтову): под кустом сбоку и справа от него, в кустах под обрывом спереди и сбоку, в кустах на скале или за выступом скалы сзади и выше Михаила Юрьевича. Одновременно или почти одновременно с выстрелом Мартынова был произведен выстрел из винтовки наемным убийцей. Мартынов («плохой стрелок») промахнулся, а пуля из винтовки намертво сразила поручика.

В качестве доказательств версий приводятся:

1) странный характер смертельной раны, пробившей тело Лермонтова навылет под углом около 35 градусов к горизонту;

2) сквозной характер ранения грудной клетки, якобы невозможный при стрельбе из дуэльного пистолета и вполне объяснимый выстрелом из винтовки;

3) «признания» в убийстве Лермонтова некоего казака священнику.

Последний пункт основан лишь на слухах, достоверно не подтвержденных. Эксперименты ученых показали, что по пробивной способности дуэльный пистолет системы Кухенройтера (а именно такое оружие применялось на поединке) практически не уступает такому мощному оружию, как современные пистолеты «ТТ» и «Наган», и с расстояния 10 шагов (дистанция между дуэлянтами по воспоминаниям секунданта А. И. Васильчикова) из него можно пробить насквозь грудную клетку человека.

Первый пункт доказательств у сторонников версии наемного убийцы является основополагающим. В самом деле: пуля попала в правый бок под нижнее XII ребро, а вышла между V и VI ребрами с противоположной, левой, стороны грудной клетки, почти у левого плеча. Так записано в акте освидетельствования тела Лермонтова. Но такая траектория якобы невозможна при известном, со слов секундантов, положении дуэлянтов. Значит, делает вывод часть сторонников версии, убийца стрелял, находясь снизу и сбоку от Лермонтова, а пуля шла по восходящей траектории и вышла высоко из левой половины грудной клетки.

Но подобный ход раневого канала вполне можно объяснить и выстрелом из пистолета Мартынова. Известно, что Лермонтов из-за неровностей дуэльной площадки стоял выше Мартынова и был развернут правым боком к противнику. Правая рука его с зажатым в ней пистолетом была поднята кверху (он только что сделал выстрел в воздух). При таком положении тела противоположная, левая, часть грудной клетки и левое плечо по законам анатомии опускаются книзу. Кроме того, в момент выстрела соперника Лермонтов мог инстинктивно отклониться, еще больше прогнувшись влево. Наконец, пуля могла срикошетить от края ребра и изменить свое направление. Таким образом, восходящее направление раневого канала с точки зрения судебной медицины и баллистики вполне понятно и при выстреле Мартынова.

Другая часть сторонников версии наемного убийцы утверждает, что выстрел в Лермонтова был сделан сзади, и якобы убийца занимал позицию на скале, расположенной значительно выше дуэльной площадки. «Ученые» эксперты и криминалисты, сторонники версии «выстрела в спину», предположили, что военный врач И. Е. Барклай-де-Толли, осматривавший тело поэта, спутал входное и выходное отверстия пули (?!). Якобы пуля, выпущенная из винтовки, вошла в тело сзади и пробила грудную клетку насквозь, выйдя под XII ребром справа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология пермской литературы

И снова про войну
И снова про войну

В книгу детского писателя А. С. Зеленина включены как уже известные, выдержавшие несколько изданий («Мамкин Василёк», «Про войну», «Пять лепестков» и др.), так и ранее не издававшиеся произведения («Шёл мальчишка на войну», «Кладбище для Пашки» и др.), объединённые темой Великой Отечественной войны.В основу произведений автором взяты воспоминания очевидцев тех военных лет: свидетельства ветеранов, прошедших через горнило сражений, тружеников тыла и представителей поколения, чьё детство захватило военное лихолетье. Вероятно, именно эта документальная достоверность, помноженная, конечно, на незаурядное литературное мастерство автора, умеющего рассказать обо всём открыто и откровенно, производит на юных и взрослых читателей сильнейшее впечатление художественно неискажённой правды.Как говорит сам автор: «Это прошлое — история великой страны — наша история, которая учит и воспитывает, помогает нам оставаться совестливыми, порядочными, культурными…»Произведения, включённые в сборник, имеют возрастную категорию 12+, однако книгу можно рекомендовать к самостоятельному чтению детям с 10 лет, а с 6 лет (выборочно) — со взрослыми (родителями и педагогами).

Андрей Сергеевич Зеленин

Проза о войне
Диамат
Диамат

Имя Максима Дуленцова относится к ряду ярких и, безусловно, оригинальных явлений в современной пермской литературе. Становление писателя происходит стремительно, отсюда и заметное нежелание автора ограничиться идейно-художественными рамками выбранного жанра. Предлагаемое читателю произведение — роман «Диамат» — определяется литературным сознанием как «авантюрно-мистический», и это действительно увлекательное повествование, которое следует за подчас резко ускоряющимся и удивительным сюжетом. Но многое определяет в романе и философская составляющая, она стоит за персонажами, подспудно сообщает им душевную боль, метания, заставляет действовать. Отсюда сильные и неприятные мысли, посещающие героев, адреналин риска и ощущений действующими лицами вечных символических значений их устремлений. Действие романа притягивает трагические периоды отечественной истории XX века и таким образом усиливает неустойчивость бытия современной России. Атмосфера романа проникнута чувством опасности и напряженной ответственности за происходящее.Книга адресована широкому кругу читателей старше 18 лет.

Максим Кузьмич Дуленцов

Приключения
Звонница
Звонница

С годами люди переосмысливают то, что прежде казалось незыблемым. Дар этот оказывается во благо и приносит новым поколениям мудрые уроки, наверное, при одном обязательном условии: если человеком в полной мере осознаётся судьба ранее живших поколений, их самоотверженный труд, ратное самопожертвование и безмерная любовь к тем, кто идет следом… Через сложное, порой мучительное постижение уроков определяется цена своей и чужой жизни, постигается глубинная мера личной и гражданской свободы.В сборник «Звонница» вошли повести и рассказы о многострадальных и светлых страницах великой истории нашего Отечества. Стиль автора прямолинейно-сдержанный, рассказчик намеренно избегает показных эффектов, но повествует о судьбах своих героев подробно, детально, выпукло. И не случайно читатель проникается любовью и уважением автора к людям, о которых тот рассказывает, — некоторые из сюжетов имеют под собой реальную основу, а другие представляют собой художественно достоверное выражение нашей с вами жизни.Название книги символично. Из века в век на Русь нападали орды захватчиков, мечтая властвовать над русской землей, русской душой. Добиться этого не удалось никому, но за роскошь говорить на языке прадедов взыскана с русичей высочайшая плата. Звонят и звонят на церквях колокола, призывая чтить память ушедших от нас поколений…Книга рассчитана на читателей 16 лет и старше.

Алексей Александрович Дубровин

Проза о войне / Военная проза

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука